Кларк Гейбл (родился 1 февраля 1901 года - умер 16 ноября 1960 года) остаётся одной из самых заметных фигур классического Голливуда - человеком, вокруг которого до сих пор ходит множество легенд, баек и неожиданных историй. Его харизма, характер и отношение к профессии сделали его не просто звездой, а культурным символом эпохи. Ниже - подборка интересных фактов, которые раскрывают Гейбла с самых разных, порой удивительных сторон.
Кларку Гейблу долгое время приписывали прозвище «Король Голливуда», но оно не было рекламным. Так его начали называть журналистки и поклонницы, восхищённые тем, как он ломал образ «глянцевых» звезд и оставался необычайно естественным, харизматичным и мужественным на экране.
Продюсеры неоднократно пытались визуально уменьшить его большие, заметно оттопыренные уши. В начале карьеры ему даже рекомендовали сделать операцию. Но режиссёры быстро поняли, что именно эта «несовершенность» делает внешность актёра уникальной.
В юности Гейбл перенёс тяжелую инфекцию полости рта. Врачи настояли на удалении почти всех зубов. Позже он носил качественные протезы, и из-за них у него слегка менялась дикция - то самое узнаваемое, немного ленивое произношение.
Публично он уважал фильм, но приватно говорил, что Ретт Батлер - слишком гладкий и «женский» персонаж. Гейбл раздражался, что приходится носить корсет под костюмами, и постоянно спорил с продюсерами по поводу манеры поведения героя.
Когда снимали пожар Атланты, Гейбла ещё даже не утвердили официально. Однако продюсер Дэвид О. Селзник так хотел показать масштабность картины, что одна из самых громких сцен фильма была сделана буквально в начале работы.

Все звезды MGM были обязаны приходить вовремя, соблюдая жёсткий график. Для Гейбла сделали исключение: он постоянно задерживался, и студия предпочитала «закрывать глаза», потому что без него многие картины просто потеряли бы интерес зрителей.
Гейбл был недоволен тем, как он звучит на плёнке. Многим поклонникам его бархатистый тембр казался идеальным, а сам актёр считал его «деревянным», «жёстким» и «слишком простецким».
До успеха в кино Гейбл не только работал на фабрике, но и отлично разбирался в автомобилях. Позднее, когда он стал звездой, он часто сам ремонтировал свои машины и любил говорить, что это «лучшее средство от голливудской глупости».
Несмотря на огромные гонорары, он предпочитал простую одежду, простую еду и простую мебель. Мог прийти на съёмочную площадку в старой куртке и не понимал коллег, которые окружали себя чрезмерным шиком.
Гейбл открыто недолюбливал пиарщиков и считал, что многие из них создают вокруг актёров фальшивые образы. Он часто отменял «выдуманные» интервью и предпочитал говорить только то, что сам считал нужным.
Существует широко известная история о том, что у Гейбла был внебрачный ребёнок от актрисы Лоретты Янг. Голливуд десятилетиями хранил тайну, и многие детали всплыли лишь спустя годы. В 2000-х дочь Янг прямо подтвердила это.
Гейбл легко входил в эмоциональное состояние и мог заплакать без дублей. Но ему казалось, что это «не по-мужски», поэтому он стремился избегать подобных сцен. На съёмках «Унесённых ветром» он сопротивлялся эпизоду, где должен был плакать.

Когда других звезд можно было найти на вечеринках и премьерах, Гейбл уезжал в горы. Он мог неделями жить в палатке, готовить на костре и говорил, что настоящая жизнь - далеко от Голливуда.
Гейбл не любил, когда ему открывали двери, носили за ним вещи или выделяли отдельные столики. Он даже просил студию не присылать ему водителей: предпочитал сам водить машину и не переносил чувство «зазвездившегося» окружения.
Когда началась Вторая мировая война, MGM всеми силами пыталась вытащить звезду из боевых подразделений - ведь он приносил студии огромную прибыль. Гейбл настоял на своём и отправился служить. Его реально сбивали, он реально рисковал жизнью, и это не была «пиар-командировка».
Хотя его часто считали расслабленным актёром, Гейбл был очень требовательным к себе. Он мог попросить переснять сцену даже тогда, когда режиссёр говорил, что всё идеально. Его собственная оценка была строже всех.
Если партнёр играл «чересчур театрально», Гейбл сразу об этом говорил. В некоторых фильмах он фактически «переучивал» коллег, подстраивая их манеру под реалистичность, к которой стремился сам.
Гейбл любил запах машинного масла, бензина, меховых изделий, кожи и крепкого табака. Сигары были его слабостью, и он никогда не пытался избавиться от этой привычки, несмотря на просьбы студии.
Осветители, костюмеры, рабочие - все отмечали, что Гейбл относился к ним с уважением и никогда не ставил себя выше. Он мог часами болтать с рабочими, но избегал звездных тусовок.
Хоть он и опаздывал, Гейбл был невероятно собранным: знал текст, понимал моторную часть работы кино и умел импровизировать. Многие режиссёры признавались, что с ним «работать легко, как с профессионалом сценической школы».