Людовик XVI - биография, новости, личная жизнь

Возраст: 270 (со дня рождения)

Возраст смерти: 38 лет

Людовик XVI (Louis XVI). Родился 23 августа 1754 года в Версале — казнен 21 января 1793 года в Париже. Король Франции из династии Бурбонов.

Людовик XVI родился 23 августа 1754 года в Версале. Первый титул - Людовик Огюст герцог Беррийский.

Сын дофина Людовика Фердинанда, наследовал своему деду Людовику XV в 1774 году.

Мать - Мария Жозефа Саксонская.

Его воспитанием и обучением (как и двух его младших братьев, ставших впоследствии Людовиком XVIII и Карлом X), ведал герцог Вогийон, человек религиозный, старомодный и не очень далекий. Мальчикам настойчиво внушали строгие правила христианской веры и морали.

Людовик XVI был образцовым католиком, о нем говорили как о человеке доброго сердца, но незначительного ума и нерешительного характера.

Дед Людовик XV не любил его за отрицательное отношение к придворному образу жизни и презрение к его фаворитке Дюбарри и держал его вдали от государственных дел.

Наибольшую склонность выказывал к физическим занятиям, особенно к слесарному мастерству и к охоте. Несмотря на разврат окружавшего его двора, он сохранил чистоту нравов, отличался большой честностью, простотой в обращении и неприязнью к роскоши.

Брак с Марией Антуанеттой

16 мая 1770 года состоялась его свадьба с Марией Антуанеттой - младшей дочерью императрицы Марии Терезии и Франца I, правителей Священной Римской империи.

Когда девочке исполнилось десять лет, её отец умер, оставив жене империю и восьмерых детей. В 14 лет Мария Антуанетта была отправлена во Францию. На границе невесту встречал великолепный свадебный поезд во главе с дедом принца, здравствующим королём — Людовиком XV. Последний, слывший большим знатоком по части слабого пола, остался доволен собственным выбором для внука.

В день свадьбы будущего Людовик XVI и Марии Антуанетты украшенный кортеж следовал по улицам Парижа, восторженная толпа горожан кричала здравицы счастливой невесте. Но грандиозный фейерверк закончился печально: началось настоящее столпотворение — люди бросились к бесплатным угощениям, в давке многие погибли. Когда мёртвые тела отвозили для опознания, по городу поползли зловещие слухи, что кровавое предзнаменование не принесёт счастья молодым.

Дети Людовика XV и Марии Антуанетты:

сыновья: Людовик Жозеф, дофин Франции, Людовик XVII;
дочери: Мария Тереза Французская (Madame Royale), София Беатриса.

Вступление на престол

Людовик Огюст герцог Беррийский оказался на французском престоле в некотором смысле случайно: ему не было и 12-ти, когда безвременно скончались два старших брата и отец, наследный принц Людовик Французский. Дедушка будущего монарха Людовик XV Возлюбленный по примеру великого предшественника — короля-солнце предпочитал держать семейство своих преемников в стороне от Версальского двора, от важнейших дел, интриг и тайн французской политики. Оно проживало в Медоне, расположенном в 11 км от Версаля и в 9 км от Парижа. Дворцы, их убранство, парки — все здесь было великолепно, но словно отмечено провинциальной ущербностью и монаршей неприязнью.

С самыми добрыми чувствами вступал он на престол с желанием работать на пользу народа и уничтожить существовавшие злоупотребления, но не умел смело идти вперед к сознательно намеченной цели. Он подчинялся влиянию окружающих, то теток, то братьев, то министров, то королевы (Марии Антуанетты), отменял принятые решения, не доводил до конца начатых реформ.

К концу дней своих его дед Людовик XV снискал ненависть и презрение немалого числа подданных. Даже самые тихие и послушные нетерпеливо ждали кончины старого и воцарения нового короля. Кто-то из знати лукаво и трепетно спросил наследника: "Некоторые уже сейчас предлагают прибавить к Вашему имени слово "Желанный". А какое прозвище предпочли бы Вы сами?" Ответ испугал придворного: "Людовик Суровый". Версаль охватила паника. Поползли слухи, и Франция замерла в ожидании мрачного, жестокого и непредсказуемого правления.

Но он так и не стал могущественным государем, слова и даже намеки которого обретали бы силу незыблемого закона. Воспитателям не удалось преодолеть в нем ни природную вялость, ни робость характера. Он был излишне уступчив, удручающе непостоянен, легко и как-то равнодушно отвергал собственные решения, словно заранее зная, что любое из них не имеет существенного значения.

Молва о его честности и хороших намерениях возбудила в народе самые радужные надежды. И действительно, первым действием Людовика было удаление Дюбарри и прежних министров, но сделанный им выбор первого министра оказался неудачным: призванный из отставки 72-летний граф Морепа неохотно пошёл по пути реформ и при первом удобном случае свернул с него в сторону.

Реформы

Отменена была феодальная повинность в 40 млн и ликвидированы «droits de joyeux avènement», то есть особые королевские привилегии перед законом, уничтожены синекуры, сокращены придворные расходы.

Во главе управления поставлены были такие талантливые патриоты как Тюрго и Мальзерб. Первый одновременно с целым рядом финансовых реформ — равномерное распределение податей, распространение поземельного налога на привилегированные сословия, выкуп феодальных повинностей, введение свободы хлебной торговли, отмена внутренних таможен, цехов, торговых монополий — предпринял преобразования во всех отраслях народной жизни, в чём ему помогал Мальзерб, пытаясь уничтожить lettres de cachet, устанавливая свободу совести и т.д.

Но дворянство, парламент и духовенство восстали против первовозвестников новых идей, крепко держась за свои права и привилегии.

Тюрго пал, хотя король отозвался о нём так: «только я и Тюрго любим народ». Со свойственной ему нерешительностью Людовик хотел смягчения злоупотреблений, но не искоренения их. Когда его убедили уничтожить крепостное право в своих владениях, он, «уважая собственность», отказался распространить эту отмену на земли сеньоров, а когда Тюрго подал ему проект об отмене привилегий, он написал на полях его: «какое преступление совершили дворяне, провинциальные штаты и парламенты, чтобы уничтожать их права».

Реакция

После удаления Тюрго в финансах водворилась настоящая анархия. Для исправления их были последовательно призываемы Жак Неккер, Ш.-А. Калонн и Ломени де Бриенн, но за отсутствием определенного плана действий министры не могли достигнуть никаких определенных результатов, а делали то шаг вперед, то шаг назад, то боролись с привилегированными классами и стояли за реформы, то уступали руководящим классам и действовали в духе Людовика XIV.

Людовик XVI на монетах

Первым проявлением реакции был регламент 1781 г., допускавший производство в офицеры только дворян, доказавших древность своего рода (4 поколения), исключение было только для артиллеристов и инженеров.

Доступ к высшим судебным должностям был закрыт для лиц третьего сословия. Дворянство употребляло все усилия, чтобы освободиться от уплаты не только налогов, созданных Тюрго, но и тех, которые были установлены в 1772 г. Оно одержало верх в споре с земледельцами по поводу dîmes insolites — распространения церковной десятины на картофель, сеяную траву и т.п.

Священникам запрещено было собираться без разрешения их начальства, то есть тех, против кого они искали защиты у государства.

Такая же реакция замечалась и в феодальных отношениях: сеньоры восстанавливали свои феодальные права, предъявляли новые документы, которые принимались в расчет. Оживление феодализма проявлялось даже в королевских доменах. Доверие к королевской власти ослабело.

Между тем, участие Франции в североамериканской войне усилило стремление к политической свободе.

Финансы приходили все в большее расстройство: займы не могли покрыть дефицита, который достиг 198 млн ливров в год, отчасти вследствие неумелого управления финансами, отчасти вследствие расточительности королевы и щедрых даров, которые король под давлением окружающих расточал принцам и придворным.

Правительство почувствовало, что оно не в состоянии справиться с затруднениями, и увидело необходимость обратиться за помощью к обществу. Сделана была попытка реформировать областное и местное самоуправление: власть интендантов была ограничена, часть её передана провинциальным собраниям с сохранением сословных отличий — но они введены были лишь кое-где, в виде опыта, и реформа никого не удовлетворила. Созвано было собрание нотаблей, которое однако не согласилось на установление всеобщего поземельного налога, указав, что столь серьезная налоговая реформа может быть санкционирована лишь Генеральными штатами.

Генеральные штаты

Парламент также отказался зарегистрировать эдикты о новых налогах, смело указывая на расточительность двора и королевы и в свою очередь потребовав созыва Генеральных штатов. Король в lit de justice заставил парламент зарегистровать эдикты и изгнал его в Труа, но затем обещал созвать через пять лет Генеральные штаты, если парламент утвердит заем на покрытие расходов за это время. Парламент отказался. Тогда король приказал арестовать нескольких его членов и издал 8 января 1788 года эдикт, уничтожавший парламенты и учреждавший на их место cours plénières из принцев, пэров и высших придворных, судебных и военных чинов.

Это возмутило всю страну: Бриенн должен был покинуть свой пост, и на его место назначен был опять Неккер. Парламент был восстановлен. Новое собрание нотаблей ни к чему не привело; тогда наконец были созваны Генеральные штаты.

Генеральные штаты собрались 5 мая 1789 года в Версале. На повестке дня стоял, прежде всего, вопрос о том, должны ли Штаты сохранить свою старую, сословную форму. Третье сословие разрешило его в смысле разрыва с прошлым, объявив себя 17 июня Национальным собранием и пригласив другие сословия к объединению на этой почве.

Людовик, поддавшись увещеваниям аристократии, в королевском заседании 23 июня приказал восстановить старый порядок и голосовать по сословиям. Национальное собрание отказалось повиноваться, и король сам вынужден был просить дворянство и духовенство соединиться с третьим сословием. Постоянно колеблясь, Людовик становился то на сторону народа, то на сторону придворных, придумывая с ними вечно не удающиеся планы государственных переворотов. 11 июля он отставил Неккера, что сильно возмутило народ.

Революция

Сосредоточение 30000 войска около Парижа только подлило масла в огонь: 14 июля в Париже вспыхнуло восстание, Бастилия была взята народом. Напрасно маршал Брольи убеждал монарха стать во главе войск и удалиться в Лотарингию. Король, опасаясь гражданской войны, 15 июля отправился пешком в Национальное собрание и заявил, что он и нация — одно и что войска будут удалены. 17 июля он поехал в Париж, одобрил учреждение национальной гвардии и вернулся в сопровождении ликующей толпы.

18 сентября он утвердил декрет собрания об уничтожении остатков феодализма. После мятежа 5 и 6 октября он переселился в Париж и впал в полную апатию, власть и влияние все больше переходили к учредительному собранию. В действительности он уже не царствовал, а присутствовал, изумленный и встревоженный, при смене событий, то приспособляясь к новым порядкам, то реагируя против них в виде тайных воззваний о помощи к иностранным державам.

Людовик XVI

После событий 5 октября 1789 года король и его семья были по сути пленниками в парижском дворце Тюильри под пристальным присмотром Лафайета, командующего национальной гвардии. Отъезд королевской семьи из Парижа постоянно обсуждался в окружении короля.

Король, с момента его вынужденного поселения в Тюильри желавший уехать из революционного Парижа, долгое время откладывал отъезд из страха вызвать гражданскую войну.

Побег

Наконец, два события побудили его выполнить своё намерение. Первым из этих двух событий была смерть Мирабо (2 апреля 1791), использовавшего своё влияние на революционеров, чтобы в тайне оказывать услуги королю. Фон Ферзен писал о его смерти: «Это большая потеря, поскольку он работал для них [королевской семьи]». Вторым событием стала так называемая «неконституционная пасха» (18 апреля 1791).

Король, не согласный с гражданским устройством духовенства, не желал проводить Пасху в революционной столице и хотел, как в предшествующем году, уехать на это время в Сен-Клу. Однако толпа, «стихийно» собравшаяся на площади Каррузель, не дала уехать королевским каретам. Лишь вмешательство Лафайета и Байи позволило королевской семье вернуться во дворец Тюильри.

Первые признаки подготовки бегства относятся к сентябрю 1790 года. Первоначальный план бегства принадлежал, очевидно, епископу Памье Жозефу-Матьё д'Агу: «покинуть свою тюрьму в Тюильри и уехать в то место на границе, где командует месье де Буйе. Там король соберёт войска, которые остались верны ему и постарается вернуть остальной свой народ, сбитый с толку мятежниками». Лишь в случае невыполнения этого плана следовало обратиться за помощью к «союзникам», то есть императору Священной Римской империи.

Король, который оставил за собой руководство этой операцией, называемой им «поездка в Монмеди», назначил ответственными за её организацию следующих лиц: епископ Памье, «инициатор плана побега»; Аксель фон Ферзен, «интентант»; Жозеф Дюрюэ и Жан-Батист Турто де Сетёй, «банкиры»; генерал де Буйе, «военный»; барон де Бретейль, «дипломат»; граф Мерси-Аржанто, «посредник с императором»; Пьер-Жан де Бурсе, кавалер ордена Святого Людовика, бывший камердинер умершего дофина; Николя де Мальбек, маркиз де Бриже (1715—1795), кучер кареты при её отъезде из Тюильри.

По мнению историка Андре Кастело, скрытно покинуть Тюильри представляло собой непростую задачу. Во дворце ночевал многочисленный персонал. Национальные гвардейцы Лафайетта, лично отвечавшего за короля, оставались бдительными. Организовать отъезд королевской семьи взялся Аксель фон Ферзен.

Людовик и вся его семья в ночь на 21 июня 1791 года тайно выехали, в сопровождении трёх телохранителей, в карете в сторону восточной границы. Побег был подготовлен и осуществлён шведским графом Хансом Акселем фон Ферзеном, который, один из немногих, выполнял свой долг (noblesse oblige!).

B Сент-Мену почтмейстер Друэ увидел в уезжающей карете короля, но чтобы удостовериться в этом, он вскочил на коня и пустился вдогонку. В Варене, узнав в паже переодетого Людовика, он ударил в набат. Сбежались люди. Король и королева были задержаны и под конвоем возвращены в Париж. Они были встречены гробовым молчанием народа, столпившегося на улицах.

14 сентября 1791 года Людовик принёс присягу новой конституции, но продолжал вести переговоры с эмигрантами и иностранными державами, даже когда официально грозил им через посредство своего жирондистского министерства, и 22 апреля 1792 года, со слезами на глазах, объявил войну Австрии.

Свержение и казнь

Отказ Людовика санкционировать декрет собрания против эмигрантов и мятежных священников и удаление навязанного ему патриотического министерства вызвали движение 20 июня 1792 года, с народной манифестацией, закончившейся вторжением в королевский дворец Тюильри, а доказанные сношения его с иностранными государствами и эмигрантами привели к восстанию 10 августа и низвержению монархии (21 сентября).

Людовик был заключён с семьей в Тампль и обвинён в составлении заговора против свободы нации и в ряде покушений на безопасность государства.

11 декабря 1792 года начался суд над королём в Конвенте. Людовик держал себя с большим достоинством и, не довольствуясь речами избранных им защитников, сам защищался против взводимых на него обвинений, ссылаясь на права, данные ему конституцией. Через 24 часа Людовик был приговорён к смертной казни большинством голосов: 387 против 334, при этом 26 голосов за смертную казнь были с оговоркой об отсрочке её исполнения.

Вечером 16 января 1793 года началось голосование депутатов, вызываемых поимённо.

«Следует ли любое принятое решение передавать на обсуждение народа?» («Нет» большинством голосов.) «Какого наказания заслуживает Людовик XVI?» (За смертную казнь без всяких условий проголосовали 387 человек, за смертную казнь условно или тюремное заключение — 334 человека.)

Таким образом, большинством в 53 голоса король был приговорен к смертной казни. Но прения продолжались еще несколько дней. Наконец 19 января 1793 года Национальный конвент постановил гильотинировать короля в течение 24 часов.

Узнав о решении Конвента, Людовик попросил, чтобы к нему допустили священника Эджворта де Фримонта. В своих записках Эджворт подробно рассказал о последних часах короля.

Когда он прибыл к Людовику, тот сделал остальным рукою знак уйти.

Вначале Людовик отвечал на слезы священника собственными слезами, но вскоре король собрался с силами.

«Простите меня, месье, простите этот миг слабости, — сказал он, — если, однако, это можно назвать слабостью. Уже долгое время я живу среди врагов, и привычка как бы сроднила меня с ними, но вид верного подданного говорит моему сердцу совсем другое: это вид, от которого отвыкли мои глаза, и он меня растрогал».

Король ласково поднял священника и попросил его последовать за ним в кабинет. Этот кабинет не был обит обоями и не имел никаких украшений; плохая фаянсовая печь служила ему камином, и вся мебель его состояла из стола и трех кожаных кресел. Посадив Эджворта напротив себя, король сказал: «Теперь мне остается одно-единственное великое дело, которое меня занимает целиком. Увы, единственное важное дело, которое мне осталось. Ибо что значат все остальные дела по сравнению с этим».

Случайно разговор перешел на герцога Орлеанского, и король оказался очень хорошо информированным о роли, которую герцог играл в вынесении ему смертного приговора.

Он об этом говорил без горечи, больше с жалостью, чем с гневом.

«Что я сделал моему кузену, — сказал он, — что тот меня так преследует? Он больше достоин жалости, чем я. Мое положение, без сомнения, печально, но, даже если б оно было еще хуже, я все равно не хотел бы быть на его месте».

На этом разговор между священником и смертником был прерван комиссарами.

Людовик с большим спокойствием выслушал приговор и 21 января 1793 года взошёл на эшафот. Его последними словами на эшафоте были: «Я умираю невинным, я невиновен в преступлениях, в которых меня обвиняют. Говорю вам это с эшафота, готовясь предстать перед Богом. И прощаю всех, кто повинен в моей смерти».

Немедленно по получении известия о казни Людовика XVI французский посланник был удален из Лондона. 1 февраля 1793 г. через десять дней после казни Людовика XVI Французский Конвент ответил на это объявлением войны Англии и Нидерландам, а 7 марта — и Испании.