Суетливость

Глядя на суетливого человека приходится вспомнить, что каждый из нас -- физическое тело. И как таковое занимает в пространстве определенное место; причем только одно. Если он есть здесь, его нет там; а если находится там, то отсутствует здесь. Суетливый будто вознамерился попрать этот физический закон. Он разом хочет оказаться везде и во всем. До всего у него есть дело, во все он готов вмещаться. Он непрестанно хлопочет, хлопочет, так что начинает рябить в глазах и шуметь в ушах. У тех, конечно, кто находится рядом с суетящимся. Только у них от суеты возникает глухое раздражение и головная боль. Сам суетливец чувствует себя прекрасно, у него превосходный вестибулярный аппарат. И только один недостаток -- за все хвататься, но ничего не удерживать; многое начинать, почти ничего не доведя до конца. И, главное, во всем хватать через край: привносить массу лишнего, забывая о необходимом.

Суетливость определить просто: это излишнее беспокойство, проявляемое всегда некстати и, как правило, самым утомительным образом. В теле суетливого человека как будто бурлит множество маленьких вихрей. Он ни в чем не виноват. Он просто жертва избытка движения, которое вдруг оказалось в нем, и которое он не умеет толково употребить. Его постоянно дергает во все стороны; он похож на отражение в воде, разбитое комком глины: цельное изображение дробится и мелкими волнами пытается разбежаться в разные стороны.

Впрочем, не стоит смотреть на суетящегося свысока. Весь наш мир, с его заботами, нуждами, тревогами, как справедливо сказал мудрец, есть "суета сует". И самый степенный в нем, коль скоро он плоть от плоти мира сего, не избегает суеты. Так что когда я вижу непомерно суетного человека, меня пронизывает жалость. Я вижу существо, которое потеряло себя, а точнее -- никогда себя не имело. Им играет мир, мода, собственные пристрастия, чья-то прихоть... Он втянут в круговорот бестолкового, в сущности, движения, из которого почти невозможно вырваться. И я, глядя на него, искренне жалею... нет, не его, а себя, несчастного, кто подобен ему если не обликом, то сутью. Мое сожаление о нем -- это печаль о самом себе.