Надменность

Надменный не хочет мучить людей стыдом - ни своим, ни чужим. Своею холодностью он останавливает всякое поползновение к раскаянию, отстраняется от всякой привязанности и, следовательно, разочарования. Каждому он предоставляет идти своей дорогой и не смущаться собственным обликом, сколь бы несовершенным тот ни был. В надменности часто кроется не пренебрежение к людям, а тайное сочувствие им. Ею личность спасается от своего неумения отнестись к окружающим простодушно, непосредственно, внимательно. Чувствуя скованность, мы воспитываем в себе надменность как средство избавления от собственной стесненности, неловкости или неумелости.

Надменный вид должен спасти личность от разоблачения ее слабостей и, одновременно, остановить в других выражение их негордых, будничных и теплых черт. Надменность порождена с чопорностью - сухой системой искусственных манер. Никакая импульсивность и спонтанные проявления своего "я" невозможны в присутствии надменной персоны. Непреодолимая отстраненность ощущается в каждом ее взгляде и каждом слове.

Однако в этой отстраненности нередко скрывается больше уважения к ближним, чем в жадном интересе к ним. Вопреки распространенному убеждению, надменность направлена не к унижению человека, а к пробуждению в нем чувства собственного достоинства. Средство, согласимся, слишком сильное и подчас даже ядовитое, скорее причиняющее вред, чем способствующее выздоровлению. Однако кто не испытал возмущения от вида надменности, в ком не загорелось желание пробить ее холодную стену и сделать надменного человека живым, заинтересованным, внимательным? В этой справедливой уязвленности оживает страсть самоутверждения, и уже одно это - благословенно!