<<< Пролеев. Энциклопедия пороков.
Беспринципность выражает чрезвычайный динамизм человеческой натуры. Жизнь постоянно налагает на личность ограничения, делая ее в итоге косной, неповоротливой, малоподвижной. Напротив, в жизни беспринципного человека никогда не бывает этой рутины. Он всегда свеж, как сорванный с грядки огурчик, и столь же непосредствен, как детский смех.
Обычно человека в его поступках, мыслях и желаниях что-нибудь вечно останавливает, тормозит, укрощает. Иногда таким тормозом становится робость, неуверенность в себе, страх наказания, стыд, а то и вовсе пустячное -- какое-нибудь неудобство в одежде, общественная обязанность или воспоминания детства. Все эти сознательные и бессознательные границы своей жизни мы обычно именуем принципами -- так поступить проще, ибо это сразу избавляет нас от малоприятного анализа самих себя и могущих последовать из него беспокойных выводов.
Беспринципный человек, напротив, по натуре отважен. Он окунулся в свое "я", проанализировал все основания своих поступков, все окружающие его нормы -- и не обнаружил в них ни последовательности, ни прочности. Главный девиз беспринципности: "Не остаться в дураках!" Кто, скажите мне, решится осудить такой девиз в нескончаемую эпоху всеобщего поклонения перед разумом, еще недавно выражавшегося в громком восхвалении разумных потребностей -- этой попытки общества оставить всех при том, что они имеют? На подобный шаг осмелится, пожалуй, лишь человек... беспринципный!
Беспринципный человек, в отличие от принципиального, исходит не из отвлеченного правила, а из своеобразия натуры каждой личности, из конкретных обстоятельств ситуации и соизмерения различных мотивов поступка. Оттого в беспринципном человеке мы зачастую находим куда больше живой и теплой человечности, чем в ригоризме человека принципиального.
С естественностью дикаря -- этого "дитяти природы" -- беспринципный человек отдается наиболее сильным побуждениям. За это и еще более от проистекающих из этой установки последствий, он нередко получает имя "негодяя", тогда как нам более справедливым представляется закрепить за ним репутацию "человека искреннего". Он не воспринимает всерьез общество, в котором живет, а также сложившиеся нормы отношений между людьми; разве этим он не заставляет нас задуматься над "природой вещей"? разве не выполняет он тем самым достойную просветительскую миссию?
Однако остановимся на этом; и сказанного, думается, достаточно, чтобы увидеть обаяние беспринципности.