Марчелло Мастроянни (родился 28 сентября 1924 года - умер 19 декабря 1996 года) считается одним из главных символов итальянского кино XX века. Его экранный образ - интеллигентный, ироничный, немного отстранённый мужчина - стал узнаваемым во всём мире. При этом за внешним спокойствием и элегантностью скрывалась сложная и противоречивая личность. Многие факты из его жизни и работы выбиваются из привычного представления о кинозвезде и позволяют взглянуть на Мастроянни гораздо глубже, чем это делают стандартные биографии.
В 1943 году Мастроянни оказался в Риме в период немецкой оккупации. Его должны были отправить на принудительные работы в Германию, но ему удалось бежать. Некоторое время он скрывался, опасаясь ареста, и позже признавался, что этот опыт сильно повлиял на его характер и ощущение хрупкости человеческой жизни.
Несмотря на мировую известность в кино, Мастроянни долгое время относился к фильмам как к вынужденному компромиссу. Он начинал именно в театре и считал сцену своей настоящей стихией. Даже в период пика популярности он утверждал, что кино даёт деньги и известность, но именно театр позволяет чувствовать живой контакт со зрителем.
После выхода фильма Федерико Феллини «Сладкая жизнь» 1960 года жизнь Мастроянни резко изменилась. Он стал международной звездой, но вместе с этим почувствовал давление образа, который навсегда приклеился к нему. Актёр признавался, что публика начала воспринимать его как реального Марчелло Рубини, не делая различий между персонажем и человеком.
Феллини называл Мастроянни своим альтер эго и нередко говорил, что снимает его как собственное отражение. В фильме «8½» 1963 года эта идея была доведена до предела - персонаж Мастроянни стал прямым воплощением творческих сомнений режиссёра. Сам актёр относился к этому с иронией, хотя признавал, что работа с Феллини требовала эмоционального напряжения.
Марчелло Мастроянни искренне раздражало, что его воспринимали прежде всего как обаятельного любовника. Он не раз признавался, что считал себя обычным человеком с неидеальной внешностью и не понимал, почему его называют символом мужской привлекательности. Актёр даже шутил, что на экране всегда играет «уставшего мужчину», а вовсе не героя романтических фантазий.

Марчелло Мастроянни редко пересматривал картины, в которых снимался. Он говорил, что не выносит собственного голоса и постоянно замечает ошибки в игре. По его словам, просмотр фильмов превращался не в удовольствие, а в мучительный разбор недостатков, поэтому он предпочитал избегать этого.
Мастроянни особенно убедительно воплощал образы людей, находящихся в состоянии внутреннего тупика. Его герои сомневались, уставали от жизни, теряли ориентиры и не всегда находили выход. Актёр считал такие роли наиболее честными и близкими к реальности, поскольку они отражали состояние современного человека.
В отличие от многих европейских актёров, Марчелло Мастроянни не мечтал о карьере в Голливуде. Он соглашался на зарубежные проекты, но не стремился закрепиться в американской индустрии. Актёр опасался, что там его превратят в шаблонный образ итальянского любовника, лишив творческой свободы.
Хотя Мастроянни был номинирован на «Оскар» и получал престижные европейские премии, он относился к наградам без особого трепета. Актёр утверждал, что статуэтки не делают роль лучше и не отражают реальную ценность работы. Для него главным критерием оставалось собственное ощущение правды в кадре.
Несмотря на репутацию утончённого и интеллигентного актёра, Мастроянни не любил, когда его называли интеллектуалом. Он говорил, что просто старается быть честным в своих ролях и не претендует на философскую глубину. Этот контраст между образом и самооценкой только усиливал его обаяние.
С возрастом актёр всё чаще переживал, что зрители видят в нём не живого человека, а набор привычных жестов и интонаций. Он осознанно выбирал сложные и иногда рискованные роли, чтобы избежать самоповтора. Этот страх, по его словам, сопровождал его до конца карьеры.
Даже в поздний период жизни Марчелло Мастроянни не терял чувства юмора и самоиронии. Он спокойно относился к возрасту, морщинам и смене экранного амплуа. Актёр говорил, что старение - это не трагедия, а ещё одна роль, которую просто нужно сыграть достойно.