Возраст: 105 (со дня рождения)
Возраст смерти: 13 лет
Павлик Морозов. Полное имя - Павел Трофимович Морозов. Родился 14 ноября 1918 года в селе Герасимовка Туринского уезда Тобольской губернии - убит 3 сентября 1932 года в селе Герасимовка Тавдинского района Уральской области. Советский пионер-герой. Согласно советской пропаганде, был убит за то, что противостоял расхищению социалистической собственности и кулачеству в лице своего отца.
Павлик Морозов родился 14 ноября 1918 года в селе Герасимовка Туринского уезда Тобольской губернии.
Отец - Трофим Сергеевич Морозов, по национальности белорус, происходил из столыпинских переселенцев, которые осели в Герасимовке с 1910 года.
Мать - Татьяна Семеновна Байдакова.
Павлик был старшим из пятерых детей в семье. У него было четыре брата: Георгий (умер в младенчестве), Федор (род. 22.07.1923), Алексей (1922 г.р.) и Роман (1928 г.р.).
Его отец был командиром Гражданской войны. До 1931 года являлся председателем Герасимовского сельсовета. По воспоминаниям односельчан, вскоре после занятия этой должности Трофим Морозов начал пользоваться ею в корыстных целях, о чем подробно упоминается в уголовном деле, возбужденном против него впоследствии. Согласно показаниям свидетелей, Трофим стал присваивать себе вещи, конфискованные у раскулаченных. Кроме того, он спекулировал справками, выдававшимися спецпоселенцам.
Отец Павла бросил семью и стал сожительствовать с женщиной, жившей по соседству - Антониной Амосовой. По воспоминаниям учительницы Павла, его отец регулярно избивал жену и детей как до, так и после ухода из семьи. Дед Павлика сноху также ненавидел за то, что та не захотела жить с ним одним хозяйством, а настояла на разделе, кроме того, Татьяна Морозова была «чужой», родом из соседней деревни.
Со слов брата Павла Алексея, отец «любил одного себя да водку», жену и сыновей своих не жалел, не то что чужих переселенцев, с которых «за бланки с печатями три шкуры драл». Так же к брошенной отцом на произвол судьбы семье относились и родители отца: «Дед с бабкой тоже для нас давно были чужими. Никогда ничем не угостили, не приветили. Внука своего, Данилку, дед в школу не пускал, мы только и слышали: "Без грамоты обойдешься, хозяином будешь, а щенки Татьяны - у тебя батраками"».
Дед Павлика - Сергей Морозов - имел тяжелый характер, пользовался в деревне дурной славой и мрачной репутацией - до революции он был жандармом (по мнению односельчан, он работал надсмотрщиком в тюрьме), а его жена Ксенья - конокрадкой.
В 1931 году отец, уже не занимавший должность, был осужден на 10 лет за то, что «будучи председателем сельсовета, дружил с кулаками, укрывал их хозяйства от обложения, а по выходе из состава сельсовета способствовал бегству спецпереселенцев путем продажи документов». Ему вменялась выдача поддельных справок раскулаченным об их принадлежности к Герасимовскому сельсовету, что давало им возможность покинуть место ссылки. Трофим Морозов, будучи в заключении, участвовал в строительстве Беломорско-Балтийского канала и, отработав три года, вернулся домой с орденом за ударный труд, а затем поселился в Тюмени.
Со слов учительницы Павлика Морозова Л.П. Исаковой, мать Павлика была «лицом пригожая и очень добрая». После убийства сыновей Татьяна Морозова покинула село, боясь встречи с бывшим мужем, и долгие годы не решалась навестить родные места. В конечном итоге после Великой Отечественной войны она поселилась в Алупке, где жила на пожизненную правительственную пенсию.
Младший брат Павлика Роман, по одной версии, погиб на фронте во время войны, по другой - он выжил, но стал инвалидом и умер вскоре после ее окончания. Алексей стал единственным ребенком Морозовых, кто женился: от разных браков у него родилось два сына - Денис и Павел. Разведясь с первой женой, он перебрался к матери в Алупку, где старался не распространяться о своем родстве с Павликом, и заговорил о нем лишь в конце 1980-х, когда в разгар Перестройки началась кампания травли Павлика.
Татьяна Морозова умерла в 1983 году в Алупке. Алексей умер там же в середине 2000-х. Его сын Павел, названный в честь дяди, умер в 2006 году.
Павлик Морозов (в центре в фуражке)
Учительница Павлика вспоминала, что он выказывал стремление учиться, много читал, обучал грамоте свою мать.
После ухода отца к другой женщине на Павла свалились все заботы по крестьянскому хозяйству - он стал старшим мужчиной в семье Морозовых.
2 сентября 1932 года Павел и его младший брат Федор отправились в лес за ягодами, предполагая заночевать там в отсутствие матери, уехавшей в Тавду продавать теленка. 6 сентября Дмитрий Шатраков нашел их трупы с ножевыми ранениями в осиннике.
Мать говорила следователю: «Второго сентября я уехала в Тавду, а 3-го Павел и Федор пошли в лес за ягодами. Вернулась я 5-го и узнала, что Паша и Федя из лесу не вернулись. Я стала беспокоиться и обратилась к милиционеру, который собрал народ, и люди пошли в лес искать моих детей. Вскоре их нашли зарезанными. Мой средний сын Алексей, ему 11 лет, рассказал, что 3-го сентября он видел, как Данила очень быстро шел из леса, и за ним бежала наша собака. Алексей спросил, не видел ли он Павла и Федора, на что Данила ничего не ответил и только засмеялся. Одет он был в самотканые штаны и черную рубаху - это Алексей хорошо запомнил. Именно эти штаны и рубаху нашли у Сергея Сергеевича Морозова во время обыска. Не могу не отметить и того, что 6-го сентября, когда моих зарезанных детей привезли из леса, бабка Аксинья встретила меня на улице и с усмешкой сказала: «Татьяна, мы тебе наделали мяса, а ты теперь его ешь!».
Первый акт осмотра тел, составленный участковым милиционером Яковом Титовым, в присутствии фельдшера Городищевского медпункта П. Макарова, понятых Петра Ермакова, Авраама Книги и Ивана Баркина, сообщает: «Морозов Павел лежал от дороги на расстоянии 10 метров, головою в восточную сторону. На голове надет красный мешок. Павлу был нанесен смертельный удар в брюхо. Второй удар нанесен в грудь около сердца, под которым находились рассыпанные ягоды клюквы. Около Павла стояла одна корзина, другая отброшена в сторону. Рубашка его в двух местах прорвана, на спине кровяное багровое пятно. Цвет волос - русый, лицо белое, глаза голубые, открыты, рот закрыт. В ногах две березы... Труп Федора Морозова находился в пятнадцати метрах от Павла в болотине и мелком осиннике. Федору был нанесен удар в левый висок палкой, правая щека испачкана кровью. Ножом нанесен смертельный удар в брюхо выше пупка, куда вышли кишки, а также разрезана рука ножом до кости».
Второй акт осмотра, сделанный городским фельдшером Марковым после обмытия тел, гласит: «У Павла Морозова одна рана поверхностная размером 4 сантиметра на грудной клетке с правого бока в области 5-6 ребра, вторая рана поверхностная в подложечной области, третья рана с левого бока в живот, подреберную область размером 3 сантиметра, через которую вышла часть кишок, и четвертая рана с правого бока (от пупартовой связки) размером 3 сантиметра, через которую часть кишок вышла наружу, и последовала смерть. Кроме того, у левой руки, под пястью большого пальца, нанесена большая рана длиной 6 сантиметров».
Павел и Федор Морозовы были похоронены на кладбище Герасимовки. На могильном холме был поставлен обелиск с красной звездой, а рядом врыт крест с надписью: «1932 года 3 сентября погибши от злова человека от острого ножа два брата Морозовы - Павел Трофимович, рожденный в 1918 году, и Федор Трофимович».
В обвинительном заключении говорилось: «Морозов Павел, являясь пионером на протяжении текущего года, вел преданную, активную борьбу с классовым врагом, кулачеством и их подкулачниками, выступал на общественных собраниях, разоблачал кулацкие проделки и об этом неоднократно заявлял».
В процессе расследования убийства выяснилась его тесная связь с прежним делом над отцом Павлика Трофимом Морозовым.
Павел дал показания на предварительном следствии, подтвердив слова матери, что отец избивал мать и приносил в дом вещи, полученные в качестве платы за выдачу фальшивых документов (один из исследователей, Юрий Дружников предполагает, что Павел видеть этого не мог, потому что отец давно не жил с семьей). По версии Дружникова, в деле об убийстве отмечается, что «25 ноября 1931 года Морозов Павел подал заявление следственным органам о том, что его отец Морозов Трофим Сергеевич, будучи председателем сельсовета и будучи связанным с местными кулаками, занимается подделкой документов и продажей таковых кулакам-спецпереселенцам». Заявление было связано со следствием по делу о фальшивой справке, выданной Герасимовским сельсоветом спецпереселенцу; он позволил подключить к делу Трофима. Трофим Морозов был арестован и в феврале следующего года судим.
В обвинительном заключении по делу об убийстве Морозовых следователем Елизаром Васильевичем Шепелевым было записано, что «Павел Морозов подал заявление в следственные органы 25-го ноября 1931 года».
Трофим Морозов и другие председатели сельсоветов были арестованы 26 и 27 ноября, на следующий день после «доноса». По результатам журналистского расследования Евгении Медяковой, опубликованным в журнале «Урал» в 1982 году, было выяснено, что Павел Морозов к аресту отца был не причастен.
22 ноября 1931 года на станции Тавда был задержан некто Зворыкин. У него были обнаружены два чистых бланка со штампами Герасимовского сельсовета, за которые, по его словам, он отдал 105 рублей. В справке, приложенной к делу, сказано, что перед арестом Трофим был уже не председателем сельсовета, а «приказчиком Городищенского сельпо». Медякова также пишет, что, «в Тавду и Герасимовку не раз поступали запросы со строительства Магнитогорска, со многих фабрик, заводов и колхозов о том, действительно ли граждане (ряд фамилий) являются жителями Герасимовки». Следовательно, началась проверка обладателей фальшивых справок. «И самое главное - показаний мальчика в следственном деле Медякова не обнаружила! Показания Татьяны Семеновны есть, а Павлика - нет! Ибо никаких "заявлений в следственные органы" он не делал!».
Павел вслед за матерью выступил и в суде, но в конце концов был остановлен судьей ввиду малолетства. В деле об убийстве Морозова сказано: «При суде сын Павел обрисовал все подробности на своего отца, его проделки». Речь, произнесенная Павликом, известна в 12 вариантах, в основном восходящих к книге журналиста Петра Соломеина. В записи же из архива самого Соломеина эта обличительная речь передается следующим образом: «Дяденьки, мой отец творил явную контрреволюцию, я как пионер обязан об этом сказать, мой отец не защитник интересов Октября, а всячески старается помогать кулаку сбежать, стоял за него горой, и я не как сын, а как пионер прошу привлечь к ответственности моего отца, ибо в дальнейшем не дать повадку другим скрывать кулака и явно нарушать линию партии, и еще добавлю, что мой отец сейчас присвоит кулацкое имущество, взял койку кулака Кулуканова Арсения (муж сестры Т. Морозова и крестный отец Павла) и у него же хотел взять стог сена, но кулак Кулуканов не дал ему сена, а сказал, пускай лучше возьмет х...».
По версии обвинения, 3 сентября кулак Арсений Кулуканов, узнав об уходе мальчиков за ягодами, сговорился с пришедшим к нему в дом Данилой Морозовым убить Павла, дав ему 5 рублей и попросив пригласить для убийства также Сергея Морозова, «с которым Кулуканов раньше имел сговор». Вернувшись от Кулуканова и закончив бороньбу (то есть боронование, рыхление почвы), Данила отправился домой и передал разговор деду Сергею. Последний, видя, что Данила берет нож, ни слова не говоря, вышел из дому и отправился вместе с Данилой, сказав ему: «Идем убивать, смотри, не бойся». Найдя детей, Данила, не говоря ни слова, вынул нож и ударил Павла; Федя кинулся бежать, но был задержан Сергеем и также зарезан Данилой. «Убедившись, что Федя мертв, Данила вернулся к Павлу и еще несколько раз ударил его ножом».
Убийство Морозова широко освещалось как проявление кулацкого террора (против члена пионерской организации) и послужило поводом для широких репрессий во всесоюзном масштабе; в самой Герасимовке оно дало наконец возможность организовать колхоз (до того все попытки срывались крестьянами).
В Тавде, в клубе имени Сталина, состоялся показательный процесс над предполагаемыми убийцами. На суде Данила Морозов подтвердил все обвинения, Сергей Морозов держался противоречиво, то сознаваясь, то отрицая вину. Все остальные обвиняемые вину отрицали. Главными уликами являлись хозяйственный нож, найденный у Сергея Морозова, и окровавленная одежда Данилы, замоченная, но не отстиранная Ксенией (якобы перед тем Данила зарезал для Татьяны Морозовой теленка).
Решением Уральского областного суда в убийстве Павла Морозова и его брата Федора признаны виновными их собственный дед Сергей (отец Трофима Морозова) и 19-летний двоюродный брат Данила, а также бабушка Ксения (как соучастница) и крестный отец Павла - Арсений Кулуканов, приходившийся ему дядей (в качестве деревенского кулака - как инициатор и организатор убийства). После суда Арсений Кулуканов и Данила Морозов были расстреляны, восьмидесятилетние Сергей и Ксения Морозовы умерли в тюрьме. В соучастии в убийстве был обвинен и другой дядя Павлика, Арсений Силин, однако в ходе суда он был оправдан.
2 июля 1936 года принято постановление Совнаркома СССР о сооружении памятника Павлику Морозову в Москве при въезде на Красную площадь.
В 1936 году в Екатеринбурге был открыт парк имени Павлика Морозова.
Павлику Морозову был установлен памятник в Москве (19 декабря 1948, в детском парке его имени на Красной Пресне; снесен в 1991).
В 1951 году Свердловский обком ВЛКСМ объявил конкурс на сооружение памятника герою-пионеру Павлику Морозову. Первая премия была присуждена Петру Сажину. В 1952 году - к 20-летию со дня гибели Павлика Морозова - скульптор закончил работу. Памятник был установлен в 1954 году на родине Павлика Морозова в селе Герасимовка.
Памятник Павлику Морозову в селе Герасимовка
В 1957 году в Свердловске было установлено повторение памятника работы Сажина, в парке имени Павлика Морозова. В октябре 1991 года памятник был сброшен с пьедестала. Скульптура не пострадала и была убрана администрацией парка. Парк по-прежнему носит имя Павлика Морозова.
Памятники были установлены поселке Русский Акташ Альметьевского района (Республика Татарстан, в городе Остров, в городе Глазов, в городе Ухта (республика Коми), в Калининграде, в Детском парке Симферополя.
Барельефы в аллеях пионеров-героев в Саратове, Симферополе, Ульяновске, Челябинске и бюст в парке пионеров-героев в Данкове.
Имя Павлика Морозова было присвоено герасимовскому и другим колхозам, школам, пионерским дружинам.
Нововаганьковский переулок в Москве был в 1939 году переименован в улицу Павлика Морозова, а в Храме святителя Николая на Трех горах был организован клуб его имени.
Имя Павлика Морозова носил Ивано-Франковский областной театр кукол.
Максим Горький называл Павлика Морозова «одним из маленьких чудес нашей эпохи».
В 1954 году композитор Юрий Балкашин сочинил музыкальную поэму «Павлик Морозов».
В 1955 году он под № 1 был занесен в Книгу почета Всесоюзной пионерской организации имени В. И. Ленина. Под № 2 в ту же книгу был занесен Коля Мяготин.
В честь Павлика Морозова названо много улиц в городах и селах бывшего Советского Союза, многие улицы носят это название и сейчас: во Владикавказе, Перми и Краснокамске (улицы), в Уфе (улица и переулок), Туле (улица и проезд), Аше - районный центр Челябинской области, Владимире, Волгограде, Ишимбае, Йошкар-Оле, Калининграде, Михайловке, Мурманске, Новороссийске, Ульяновске, Красноярске, Якутске, Саранске, Сарове, Омске, Оренбурге, Пензе (с 1978), Смоленске, Твери, Туринске Свердловской области, Ярославле, Адлере, переулок в Санкт-Петербурге, в Евпатории, Керчи, Хабаровске (переулок), улицы ряда населенных пунктов Московской области (г. Лобне, г. Подольске), в Москве (поселок Липки, район Южное Бутово), в Северодвинске на острове Ягры, в Шарье - административном центре Шарьинского района Костромской области. Также его имя носили улицы ряда городов Украины, которые были переименованы после 2015 года: Киева, Винницы, Кривого Рога, Каменского, Запорожья, Кропивницкого, Полтавы, Харькова, Херсона, Черкасс и Чернигова.
Согласно утверждениям писателя Ю. И. Дружникова, издавшего в 1987 году в Великобритании книгу «Доносчик 001, или Вознесение Павлика Морозова», многие обстоятельства, связанные с жизнью Павла Морозова, искажены пропагандой и являются спорными заявлениями.
Дружников подвергает сомнению то, что Павлик Морозов был пионером. По мнению Дружникова, пионером он был объявлен практически сразу после гибели (последнее, по мнению Дружникова, было важно для следствия, так как подводило его убийство под статью о политическом терроре) - с пионерским галстуком Павел изображен только на пропагандистских портретах, но на единственной сохранившейся фотографии у него галстука не видно. Также он подвергает сомнению тот факт, что Павел стремился учиться - он приводит слова его учительницы З. А. Кабиной, что Павел только с третьей попытки поступил в школу и лишь за год до смерти, но при этом читать и писать толком не научился (с ее слов, он даже говорил на смешанном белорусско-русском диалекте и в целом был очень педагогически запущенным).
Дружников утверждает, что, дав показания против отца, Павлик заслужил в деревне «всеобщую ненависть»; его стали звать «Пашка-куманист» (коммунист). Дружников считает преувеличенными официальные утверждения о том, что Павел активно помогал выявлять «зажимщиков хлеба», тех, кто укрывает оружие, замышляет преступления против советской власти и т. д. Как утверждает автор, по словам односельчан, Павел не был «серьезным доносчиком», так как «доносить - это, знаете, серьезная работа, а он был так, гнида, мелкий пакостник». По утверждению Дружникова, в деле об убийстве документально зафиксированы только два таких «доноса».
Дружников предполагает, что на суде мать Павлика давала показания, чтобы отомстить бросившему ее мужу и, припугнув, вернуть его в семью.
Он считает нелогичным поведение предполагаемых убийц, не предпринявших никаких мер для сокрытия следов преступления (не утопили трупы в болоте, бросив их у дороги; не отстирали вовремя окровавленную одежду; не очистили от следов крови нож, положив его при этом в то место, в которое первым делом заглядывают при обыске). Все это особенно странно, учитывая, что дед Морозова в прошлом - жандарм, а бабка - профессиональная конокрадка.
По версии Дружникова, убийство являлось результатом провокации ОГПУ, организованной с участием помощника уполномоченного ОГПУ Спиридона Карташова и двоюродного брата Павла - осведомителя Ивана Потупчика. В связи с этим автор описывает документ, который, по его утверждению, он обнаружил в материалах дела № 374 (об убийстве братьев Морозовых). Эта бумага была составлена Карташовым и представляет собой протокол допроса Потупчика в качестве свидетеля по делу об убийстве Павла и Федора. Документ датирован 4 сентября, то есть, согласно дате, составлен за два дня до обнаружения трупов.
По мнению Юрия Дружникова: «Следствия не было. Трупы приказали похоронить до приезда следователя без экспертизы. В качестве обвинителей на сцене сидели также журналисты, говорившие о политической важности расстрела кулаков. Адвокат обвинил подзащитных в убийстве и под аплодисменты удалился. Разные источники сообщают разные способы убийства, прокурор и судья путались в фактах. Орудием убийства назвали найденный в доме нож со следами крови, но Данила в тот день резал теленка - никто не проверил, чья кровь.
Обвиняемые дедушка, бабушка, дядя и двоюродный брат Павлика Данила пытались сказать, что их били, пытали. Расстрел невиновных в ноябре 1932 года был сигналом к массовой расправе над крестьянами по всей стране.
После выхода книги Дружникова Вероника Кононенко выступила в газете «Советская Россия» и журнале «Человек и закон» с жесткой критикой этого литературного расследования, оценив книгу Дружникова как клеветническую и полную собранных обманным путем подтасованных сведений. В подтверждение она процитировала письмо от Алексея Морозова, родного брата покойного Павла Морозова, согласно которому учительница Павла З.А. Кабина за искажение своих воспоминаний хотела подать на Дружникова в международный суд.
Из опубликованного Вероникой Кононенко письма Алексея Морозова, родного брата Павла: «Что за судилище устроили над моим братом? Обидно и страшно. Брата моего в журнале назвали доносчиком. Ложь это! Павел всегда боролся в открытую. Почему же его оскорбляют? Мало наша семья горя перенесла? Над кем издеваются? Двоих моих братьев убили. Третий, Роман, пришел с фронта инвалидом, умер молодым. Меня во время войны оклеветали как врага народа. Десять лет отсидел в лагере. А потом реабилитировали. А теперь клевета на Павлика. Как все это выдержать? Обрекли меня на пытку похуже, чем в лагерях. Хорошо, что мать не дожила до этих дней... Пишу, а слезы душат. Так и кажется, что Пашка опять стоит беззащитным на дороге. ...Редактор «Огонька» Коротич на радиостанции «Свобода» заявил, что брат мой - сукин сын, значит, и мать моя... Юрий Израйлевич Альперович-Дружников к нам в семью втерся, чаи с мамой распивал, все нам сочувствовал, а потом издал в Лондоне мерзкую книжку - сгусток такой отвратительной лжи и клеветы, что, прочитав ее, получил я второй инфаркт. Заболела и З. А. Кабина, все хотела в международный суд на автора подать, да где ей - Альперович живет в Техасе и посмеивается - попробуй достань его, учительской пенсии не хватит. Главы из книги «Вознесение Павлика Морозова» этого писаки растиражировали многие газеты и журналы, никто моих протестов во внимание не принимает, правда о брате никому не нужна... Видно, одно мне осталось - облить себя бензином, и дело с концом!».
Слова Дружникова противоречат воспоминаниям первой учительницы Павла - Ларисы Павловны Исаковой: «Пионерский отряд в Герасимовке я тогда не успела организовать, его создала после меня Зоя Кабина... Однажды привезла из Тавды красный галстук, повязала его Павлу, и он радостный побежал домой. А дома отец сорвал с него галстук и страшно избил... Коммуна распалась, а мужа моего кулаки до полусмерти избили. Меня же спасла Устинья Потупчик, предупредила, что Кулаканов с компанией собираются убить... Вот, наверное, с тех пор Павлик Кулаканова и возненавидел, первым в пионеры вступил, когда отряд организовали».
Журналист В. П. Кононенко со ссылкой на учительницу Павла Морозова Зою Кабину подтверждает, что «именно она создала первый в деревне пионерский отряд, который и возглавил Павел Морозов».
Согласно статье В.С. Бушина, версия Дружникова, что убийцами были «некто Карташов и Потупчик», первый из которых был «оперуполномоченным ОГПУ», является клеветнической. Бушин ссылается на Веронику Кононенко, которая нашла «самого Спиридона Никитича Карташова» и брата Павла Морозова - Алексея. Указывая, что настоящая фамилия Дружникова - Альперович, Бушин утверждает, что кроме использования «красивого русского псевдонима Дружников», тот «втирался в доверие» к бывшей учительнице Павла Морозова Ларисе Павловне Исаковой, используя еще одно имя - своего коллеги по редакции И. М. Ачильдиева. Наряду с утверждением непричастности Карташова к ОГПУ, Бушин обвиняет Альперовича-Дружникова в намеренных искажениях и подтасовках фактов в угоду своим воззрениям и убеждениям.
В 2005 году профессор Оксфордского университета Катриона Келли издала книгу «Comrade Pavlik: The Rise and Fall of a Soviet Boy Hero» («Товарищ Павлик: взлет и падение советского мальчика-героя»). Келли утверждала в последовавшей полемике, что, «хотя есть следы замалчивания и сокрытие второстепенных фактов работниками ОГПУ, нет никаких оснований полагать, что само убийство было спровоцировано ими».
Юрий Дружников заявил, что Келли использовала его работу не только в допустимых ссылках, но и повторив композицию книги, отбор деталей, описания. Кроме того, Келли, по мнению Дружникова, пришла к прямо противоположному заключению о роли ОГПУ-НКВД в убийстве Павлика. Согласно Келли, Дружников считал советские официальные материалы ненадежными, но использовал их, когда это было выгодно для подкрепления его версии. По оценке Келли, Дружников опубликовал вместо научного изложения критики ее книги «донос» с предположением о связи Келли с «органами». Келли не нашла большой разницы между заключениями книг и отнесла некоторые пункты критики Дружникова к недостаточному знанию им английского языка и английской культуры.
Советский юрист Александр Алексеевич Лискин (1919-2001) принимал участие в дополнительном расследовании дела в 1967 году и запрашивал дело об убийстве № Н-7825 из архивов КГБ СССР. Лискин указывал на «мордобой» и «фальсификацию» со стороны инспектора Титова, вскрытые во время следствия. В 1995 году Лискин запрашивал официальные справки о предполагаемой судимости отца Павлика, но органы внутренних дел Свердловской и Тюменской областей не нашли таких сведений. Лискин предложил проверить «тайные углы запыленных архивов», чтобы найти действительных убийц братьев Морозовых.
Лискин соглашался с доводами редактора отдела журнала «Человек и закон» Вероники Кононенко о свидетельском характере выступления Павлика на суде его отца и об отсутствии тайных доносов.
Весной 1999 года сопредседатель Курганского общества «Мемориал» Иннокентий Хлебников направил от имени дочери Арсения Кулуканова Матрены Шатраковой ходатайство в Генеральную прокуратуру России о пересмотре решения Уральского областного суда, приговорившего родственников подростка к расстрелу. Генеральная прокуратура России пришла к следующему выводу: «Приговор Уральского областного суда от 28 ноября 1932 года и определение судебно-кассационной коллегии Верховного Суда СССР от 28 февраля 1933 года в отношении Кулуканова Арсения Игнатьевича и Морозовой Ксении Ильиничны изменить: переквалифицировать их действия со ст. 58-8 УК СССР на ст. 17 и 58-8 УК СССР, оставив прежнюю меру наказания. Признать Морозова Сергея Сергеевича и Морозова Даниила Ивановича обоснованно осужденными по настоящему делу за совершение контрреволюционного преступления и не подлежащими реабилитации».
Генеральная прокуратура России, занимающаяся реабилитацией жертв политических репрессий, пришла к выводу, что убийство Павлика Морозова носит чисто уголовный характер, и убийцы не подлежат реабилитации по политическим основаниям. Это заключение вместе с материалами дополнительной проверки дела № 374 было направлено в Верховный суд Российской Федерации, который принял решение об отказе в реабилитации убийц Павлика Морозова и его брата Федора.
Личная жизнь Павлика Морозова:
Женат не был.
Образ Павлика Морозова в культуре:
Павел Соломеин, бывший уполномоченным райкома по раскулачиванию, прибыл в Герасимовку через месяц после убийства по заданию Уральского обкома для написания книги о Павлике, согласно его автобиографии в изложении Дружникова;
Член редколлегии «Пионерской правды», общественный обвинитель Елизар Смирнов опубликовал книгу «Павлик Морозов» (М., 1961);
В 1934 году была создана «Песнь о Павлике Морозове» (слова Сергея Михалкова, музыка Франца Сабо);
В 1935 году кинорежиссер Сергей Эйзенштейн начал работать над сценарием Александра Ржешевского «Бежин луг» о Павлике Морозове. Работу не удалось завершить, так как на основании чернового варианта фильма Эйзенштейн был обвинен в «сознательном преуменьшении идеологического содержания» и «упражнениях в формализме»;
Виталий Губарев написал повесть «Павлик Морозов» для младшего школьного возраста (М.: «Молодая гвардия», 1976);
М. Вагина записала песню хора девушек села Ново-Московское Октябрьского района Челябинской области в 1948 году;
В послевоенные годы поэт Степан Щипачев написал поэму о Павле Морозове;
Поэму об «отважном уральском орленке» написала поэтесса Е. Е. Хоринская;
В 1975 году группой «Гуманизм Левинсона» была создана рок-опера «Павлик Морозов - суперзвезда», которая является пародией на рок-оперу Иисус Христос - суперзвезда;
Лесь Подеревянский написал одноименную пьесу, где Павлик Морозов представлен эпическим героем, изобличающим атеистов, предателей-власовцев и всю псевдонаучную коммунистическую философию;
В одноименной песне рок-группы «Крематорий» Павлик Морозов (альбом: «Клубника со льдом или Любовь до гроба») представлен как неистребимое зло, переходящее из одной эпохи в другую;
В полушуточной песне перестроечного периода «Лысый колобок», исполняемой В. Цыгановой, упоминается в уничижительном контексте;
В 2002 году режиссер документалист Александр Белобоков снял фильм «Семейная тайна Павлика Морозова» с использованием уникальных интервью, взятых в конце 80-х годов у очевидцев и непосредственных участников тех событий, а также воспользовавшись небольшим историческим окном для получения реального дела об убийстве Павла Трофимовича Морозова из архива КГБ. Картина проливает свет на многие загадки советского мифа;
Пьеса и спектакль Нины Беленицкой «Павлик - мой Бог» (2009) ссылается на историю Павла Морозова.
Писатель Герман Садулаев написал рассказ «Морозовы» (2010), в котором Павлик Морозов отождествляется с ветхозаветным Исааком;
В постапокалиптической компьютерной игре Metro: Last Light один из персонажей - майор разведки Красной Линии (организации Сокольнической линии, использующей для руководства людьми коммунистическую идеологию) Павел Морозов предает главного героя, которому не раз был обязан жизнью и спасал сам, поит его снотворным и сдает в руки дознавателей на пытки, ради получения информации. В конце игры у игрока будет возможность решить судьбу Павла - убить или дать шанс выжить.
последнее обновление информации: 17.01.2023