Марк Юний Брут - биография, новости, личная жизнь

Возраст смерти: 43 года

Марк Юний Брут (лат. Marcus Junius Brutus). Родился зимой 85 года до н.э. в Риме - умер 23 октября 42 года до н.э. у Филипп (Македония). Римский политический деятель, оратор, военачальник. Из плебейского рода Юниев. Убийца Гая Юлия Цезаря.

Марк Юний Брут родился зимой 85 года до н.э. в Риме.

Принадлежал к знатному плебейскому роду Юниев, представитель этого рода входил в состав самой первой коллегии народных трибунов. В I веке до н. э. плебеи Бруты претендовали на происхождение от патриция Луция Юния Брута, легендарного основателя Римской Республики, который сверг последнего царя Тарквиния Гордого, приходившегося ему родным дядей.

Происхождение и родители Брута

Современник Марка Юния, греческий писатель Посидоний, попытался устранить некоторые нестыковки в исторической традиции: он утверждал, что кроме двух сыновей, казнённых Брутом Древним за участие в монархическом заговоре, был и третий, ставший предком последующих Юниев. Марк Юний Брут поддерживал эту генеалогию, поместив изображение своего легендарного предка на чеканившиеся им в 54 году до н. э. монеты и на стену таблиния собственного дома.

По матери Брут считал себя потомком ещё одного защитника республики - Гая Сервилия Агалы, который в 439 году до н. э. убил претендовавшего на царскую власть Спурия Мелия.

В «Римских древностях» Дионисия Галикарнасского, изданных при Августе, родословная Gens Iunia восходит к одному из спутников Энея, подобно легендарным генеалогиям Цецилиев или Меммиев. Согласно другой версии, предком Юниев был италийский автохтон Дафнис, убитый этолийским героем Диомедом.

Отец - Брут Старший, народный трибун, принадлежал к марианской партии, в 77 году до н. э. поддержал мятеж Марка Эмилия Лепида, потерпел поражение и был убит по приказу Гнея Помпея Великого. За это Брут Младший ненавидел Помпея всю свою жизнь.

Мать - Сервилия, представительница одного из самых знатных патрицианских родов Рима, принадлежала к его ветви, известной как Сервилии Цепионы. Её отцом был проконсул 90 года до н. э., погибший во время Союзнической войны, дедом - консул 106 года до н. э., виновник поражения при Араузионе, а прадедом - консул 140 года до н. э., организатор убийства Вириата. По матери Сервилия приходилась племянницей народному трибуну 91 года до н. э. Марку Ливию Друзу, который попытался провести курс консервативных реформ, но погиб от руки наёмного убийцы.

Дядя - Марк Порций Катон Младший.

Овдовев, Сервилия вышла замуж во второй раз - за сородича первого мужа, Децима Юния Силана. От этого брака родились три дочери, единоутробные сёстры Брута. Юния Прима стала женой умеренного цезарианца Публия Сервилия Исаврика (консула 48 года до н. э.), Юния Секунда - женой Марка Эмилия Лепида (радикального цезарианца, члена Второго триумвирата), Юния Терция - женой Гая Кассия Лонгина, друга и главного соратника своего шурина.

Его мать Сервилия была очень энергичной и честолюбивой женщиной, оказывавшей большое влияние на ряд видных политиков Рима, включая своего брата, второго мужа (консула в 62 году до н. э.) и Гая Юлия Цезаря, которого источники называют её любовником. В Риме ходили слухи о том, что Сервилия родила Марка Юния Брута именно от Гая Юлия Цезаря. Но в 85 году до н. э., являющемся годом рождения Брута согласно современному ему источнику, Цезарю было всего 15 или максимум 17 лет. Большинство исследователей полагает, что информация об отцовстве Гая Юлия - выдумка.

К 59 году до н. э. относится первое упоминание Брута с ещё одним именем - Цепион. Брутом Цепионом и Марком Брутом по прозвищу Цепион его называет Аппиан в связи с событиями 44 года до н. э. Схожие упоминания есть у Диона Кассия и в одном из поздних писем Цицерона. Отсюда следует, что Марк Юний был усыновлён одним из представителей семейства Сервилиев Цепионов, с которым он был связан по материнской линии. Собственно усыновление и имя усыновителя нигде не упоминаются. Но новое имя за Брутом не закрепилось. Для современников и для потомков он остался Марком Юнием Брутом.

Политическая карьера

Достигнув юношеских лет, Брут отправился в Афины продолжать образование. Там он встретился с вызвавшим его восхищение философом-академиком Антиохом Аскалонским и подружился с его братом Аристом. Вероятно, там же Марк Юний впервые встретился с римским всадником Титом Помпонием Аттиком, который тоже стал его другом и в дальнейшем ввёл его в круг римской интеллектуальной элиты. Из Афин Брут отправился на Родос, где учился какое-то время ораторскому искусству.

Первое упоминание Брута в связи с политической жизнью Рима относится к 59 году до н. э., когда консулами были Гай Юлий Цезарь и Марк Кальпурний Бибул, женатый на двоюродной сестре Марка Юния. Важным событием этого года стало так называемое «дело Веттия»: некто Луций Веттий заявил о существовании заговора аристократической молодёжи с целью убийства Гнея Помпея. Помимо Луция Эмилия Лепида Павла и Гая Скрибония Куриона Младшего к этому заговору якобы принадлежал и Брут. Уже на следующий день доносчик изменил показания, не говоря больше о причастности Марка Юния. Цицерон не сомневался, что это произошло из-за вмешательства Цезаря, постаравшегося выгородить сына своей любовницы. Вскоре Веттий умер в тюрьме (или был убит), а дело было замято.

В 58 году до н. э. народное собрание направило Катона на Кипр, чтобы присоединить этот остров к владениям Республики. Марк Юний поехал с дядей. В пути, на Родосе, он заболел, а после выздоровления отдыхал в Памфилии, когда Марк Порций, задержавшийся в Византии, попросил его в письме ехать на Кипр, чтобы охранять казну царя Птолемея. Брут выполнил это поручение, хотя и неохотно. В дальнейшем он помог дяде доставить казну в Рим и заслужил его похвалу. Находясь на Кипре, Марк Юний успел стать патроном города Саламин. После возвращения в родной город он какое-то время не участвовал в политической жизни, посвятив себя книгам.

В 54 году до н. э. Марк стал монетарием. На этой должности он отчеканил денарии с изображениями двух героев ранней римской истории, считавшихся его предками: Луция Юния Брута и Гая Сервилия Агалы. Продолжением той же сюжетной линии стал денарий с изображением на аверсе богини Либертас, а на реверсе - Луция Брута в окружении ликторов.

динарий Марка Юния Брута

Тогда же Брут женился на дочери действующего консула Аппия Клавдия Пульхра. Этот шаг мог означать определённое сближение с Помпеем, старший сын которого был женат на другой дочери Аппия. В следующем году Пульхр отправился с полномочиями проконсула в Киликию, а Марк Юний в качестве квестора поехал с тестем. Он использовал свой пост для расширения своей клиентелы и обогащения: через посредников Луция Главцию, Марка Скапция и Публия Матиния Брут под огромные проценты ссужал деньги царям Галатии, Каппадокии, Армении, а также провинциалам. Проконсул помогал своему зятю. Так, когда город Саламин не смог выплатить долг, Пульхр предоставил Скапцию отряд конницы, с которым тот ворвался в город и взял в осаду здание совета. Пять членов совета умерли от голода, а остальным пришлось признать долг с процентами, вчетверо превышавшими те, которые разрешал закон (48 процентов годовых против 12).

В 51 году до н. э. наместником Киликии стал Марк Туллий Цицерон. Брут, уехавший из провинции ещё до Пульхра, через Аттика обратился к новому проконсулу с просьбой о сотрудничестве, но тот, узнав о злоупотреблениях своего предшественника и о том, кто стоит за Скапцием, отказал ему. В конце концов Цицерону, видимо, пришлось пойти на уступки Бруту. Когда в 50 году до н. э. Пульхра в Риме обвинили в злоупотреблениях, Марк Юний вместе с Квинтом Гортензием Горталом выступил в суде защитником тестя и добился его оправдания - в том числе благодаря обращению Цицерона из провинции к сенату. При этом в адрес самого Брута никакие обвинения не прозвучали.

В Риме Марк Юний выступил с острым политическим памфлетом против Помпея, сосредоточившего к тому времени в своих руках почти диктаторскую власть.

К концу 50-х годов до н. э. Брут уже обладал почётным титулом princeps iuventutis («первый среди молодёжи»). Это не давало никаких официальных привилегий, но было очень почётно и показывает, что Марк Юний считался одним из виднейших представителей молодого поколения римской аристократии накануне гражданских войн.

Гражданская война

В 49 году до н. э. началась гражданская война. Все окружающие ожидали от Брута, что он встанет на сторону Цезаря, поскольку к Помпею он питал ненависть с детских лет: Марк даже не заговаривал с Помпеем при случайных встречах, «считая великим нечестием сказать хотя бы слово с убийцей своего отца». Брут всё же примкнул к Гнею в силу своих убеждений, поскольку считал его дело более справедливым. С другой стороны, известно, что уже с 54 года до н. э. Марк Юний был свояком старшего сына Помпея - Гнея Помпея Младшего. Их общий тесть Аппий Клавдий Пульхр был, по словам антиковеда Рональда Сайма, «стержнем коалиции, направленной против Цезаря». Спустя год после женитьбы (53 год до н. э.) Брут отклонил предложение Цезаря стать его квестором в Галлии, так как Гай Юлий «не нравился никому из добропорядочных людей». Также существует мнение, что Брут сделал свой выбор накануне войны под влиянием Катона.

В начале войны Брут отправился в Киликию в качестве легата при её новом наместнике Публии Сестии. Там он задействовал свои старые связи, чтобы заставить местные общины и мелких правителей предоставить помпеянской армии деньги, корабли и людей. После этого Марк присоединился к армии Помпея на Балканах. Помпей был настолько рад появлению Брута, что при встрече даже обнял его. После разгрома при Фарсале 9 августа 48 года до н. э. Брут «незаметно выскользнул какими-то воротами» из помпеянского лагеря, атакованного врагом, укрылся на болоте, а ночью бежал в Ларису. Оттуда, понимая, что дело помпеянцев проиграно, он отправил Цезарю письмо.

Гай Юлий после каждой своей победы следовал «политике милосердия», считая её очень важной для окончательного успеха, а письму Брута он, согласно источникам, обрадовался особенно (возможно, из-за своих отношений с Сервилией). Ещё накануне битвы Цезарь приказал своим военачальникам пощадить Марка и даже отпустить его, если тот не сдастся сам. Цезарь пригласил Марка к себе, и тот занял место в его ближайшем окружении, в «когорте друзей».

Согласно Плутарху, именно Брут посоветовал Цезарю искать бежавшего в неизвестном направлении Помпея в Египте. Таким образом, он предоставил своему новому покровителю первые доказательства верности. Сам Марк Юний в очередной раз направился в Киликию. Там он был и в середине 47 года до н. э., когда Цезарь приехал в эту провинцию из Александрии. Брут принял участие в походе Цезаря из Тарса через Каппадокию в Понт (там был разгромлен царь Фарнак), а потом в поездке через Галатию и Вифинию в Азию. В пути он использовал близость к диктатору, чтобы добиться помилования своего зятя Гая Кассия Лонгина, тоже принадлежавшего некоторое время к помпеянской партии, и попытаться помочь царю галатов Дейотару, своему давнему клиенту, на которого поступили жалобы от местных тетрархов. Он не смог добиться оправдания, но существенную часть своих владений (земли к западу от Галиса) Дейотар всё-таки сохранил.

Из Азии Брут направился на Лесбос, где встретился с видным помпеянцем Марком Клавдием Марцеллом, жившим в изгнании в Митилене. Марцелл произвёл на него большое впечатление. Много времени Марк Юний провёл на Самосе, изучая понтификальное право в обществе ещё одного помпеянца - Сервия Сульпиция Руфа. Познания в этой сфере были ему необходимы, так как незадолго до того Брут заочно был избран авгуром. С Самоса Марк отправился в Италию.

Перед отправкой в Африку (конец 47 года до н. э.) Цезарь назначил Брута наместником Цизальпийской Галлии, хотя тот ещё не был ни консулом, ни даже претором. Марк Юний показал себя в этой провинции хорошим администратором и заслужил похвалы диктатора. Благодарные местные жители поставили в Медиолане его статую, простоявшую по крайней мере до времён Августа. В марте или апреле 45 года до н. э. Брут вернулся в Рим и вскоре стал претором вместе со своим зятем Гаем Кассием Лонгином. Оба они претендовали на городскую претуру, считавшуюся самой почётной, и Цезарь, ведавший назначениями, открыто признал, что Кассий с его военными заслугами больше достоин этой должности. Через три года (в 41 году до н. э.) Марк Юний должен был стать консулом.

В те же годы (46-44 до н. э.) произошло сближение Брута с Цицероном. Оно началось с переписки, а после первых же личных встреч эти двое стали большими друзьями. Брут посвятил Цицерону свой трактат «О добродетели», а тот ему - целый ряд произведений.

Убийство Цезаря

Начиная с октября 45 года до н. э., когда Цезарь вернулся в Рим, росло недовольство им среди его окружения. В качестве причин этого источники называют многочисленные нарушения Цезарем конституционных правил, подозрения, что он претендует на царскую власть, оппозицию отдельных цезарианцев из-за замедления их карьеры, желание бывших помпеянцев отомстить за поражение.

В Марке Юнии в силу его происхождения и положения многие видели естественного вождя гипотетического заговора, целью которого должно было стать физическое устранение «тирана».

Весной 45 года до н. э., сразу после гибели своего дяди Марка Порция, до конца продолжавшего борьбу, Марк Юний написал панегирик в его честь. После возвращения из Галлии годом позже он сделал шаг к гипотетическому заговору, дав развод Пульхре и женившись на дочери Катона. В результате его фигура оказалась очень тесно связанной с памятью о двух самых непримиримых врагах Цезаря - отце жены и её первом муже Марке Кальпурнии Бибуле. При этом ещё летом 45 года до н. э. Брут был абсолютно лоялен по отношению к Цезарю. В июле он с возмущением отверг предположение Цицерона о причастности Гая Юлия к убийству Марка Клавдия Марцелла. В августе он верил, что Цезарь в ближайшее время восстановит Республику.

Начиная с октября надежды на отказ Гая Юлия от диктатуры стали таять. Светоний приводит ряд высказываний Цезаря, относящихся к последнему году его жизни, и, в частности, такое: «Сулла не знал и азов, если отказался от диктаторской власти». Возможно, именно такие заявления заставили Марка Юния увидеть в своём покровителе тирана, от которого необходимо избавиться. Последней каплей могло стать провозглашение Цезаря пожизненным диктатором, состоявшееся незадолго до 15 февраля 44 года до н. э. Кроме того, Сервилия к 44 году до н. э. разорвала отношения с Гаем Юлием и, по-видимому, постаралась настроить сына против бывшего любовника.

О формировании заговора источники рассказывают по-разному. Согласно Плутарху, у истоков стоял Кассий, а Брут присоединился на позднем этапе, поскольку заговорщики требовали, чтобы он их возглавил. Согласно Аппиану, Брут и Кассий объединились в самом начале, после чего «каждый из них стал испытывать как собственных друзей, так и друзей самого Цезаря, тех, кого они признавали наиболее смелыми».

В результате (предположительно в январе - феврале 44 года до н. э.) образовался заговор, объединявший сенаторов из лагеря оптиматов и цезарианцев, по разным причинам недовольных своим вождём. К первым относились, кроме самих Брута и Кассия, Квинт Лигарий, Цецилий Буколиан, Сестий Назон, Марк Спурий, ко вторым - Гай Требоний, Децим Юний Брут Альбин, Луций Минуций Базил, Луций Тиллий Цимбр и другие. Аппиан перечисляет имена 15 заговорщиков, а Светоний говорит, что их было в общей сложности 60.

Решение примкнуть к заговору, по-видимому, далось Бруту нелегко. Позже он писал Цицерону, что убил бы собственного отца, если бы увидел, что тот стремится к тирании.

Марк Юний стал главой заговора с момента вступления в него. Заговорщики планировали убить Цезаря во время одного из заседаний сената. Звучали предложения вместе с Цезарем убить и Марка Антония, его ближайшего сподвижника, который мог стать очень опасным, но Брут выступил против. По словам Плутарха, он потребовал, «чтобы дело, на которое они отваживаются во имя права и законов, было безукоризненно чисто от какой бы то ни было несправедливости»: убить следовало только диктатора, действуя во имя идеи, а не из более мелочных соображений. Впрочем, в историографии прозвучало мнение, что Марк Юний просто опасался, что Антоний (человек физически крепкий, с большим военным опытом) окажет слишком серьёзное сопротивление.

Участники заговора предполагали, что после гибели диктатора получат поддержку народного собрания и сенатского большинства и республиканские порядки будут с лёгкостью восстановлены. Однако дальнейшие события показали ошибочность этих надежд. Детальный план действий после тираноубийства не был разработан.

К марту 44 года до н. э. по Риму ходили слухи о зреющем заговоре. Какая-то информация доходила и до Цезаря; однажды, когда ему сказали, будто Антоний и Долабелла готовят мятеж, он ответил: «Я не особенно боюсь этих длинноволосых толстяков, а скорее - бледных и тощих», имея в виду Брута и Кассия. По данным Плутарха, кто-то предупредил диктатора, что Брут хочет его убить, но он в это не поверил.

От предложенной ему почётной стражи Цезарь отказался, и одни античные авторы видят в этом проявление беззаботности, а другие - нежелание бороться.

Заговорщики решили убить диктатора на последнем заседании сената перед его отбытием в парфянский поход - в курии Помпея в иды марта (15 марта 44 года до н. э.). Источники сообщают, что в этот день с утра Брут, опоясанный кинжалом под тогой, творил суд, действуя с удивительным хладнокровием. Именно к нему и Кассию перед заседанием подошёл сенатор Попилий Леннат, чтобы сказать шёпотом: «Всей душой желаю вам счастливо исполнить то, что задумали, но советую не медлить: про вас уже заговорили». Вскоре Марку сообщили, что его жена внезапно почувствовала себя плохо и находится при смерти, но он не пошёл домой, ожидая Цезаря, который задерживался.

Наконец, диктатор пришёл в курию. Согласно плану, заговорщики в самом начале заседания обступили его. Один из них, Луций Тиллий Цимбр, начал просить за своего брата, находившегося в изгнании, и остальные, включая Брута, присоединились к его мольбам. Цезарь отказал, и тогда Цимбр схватил его за тогу, подав таким образом условный знак. Все выхватили кинжалы. Публий Сервилий Каска первым нанёс удар, но смог только ранить Гая Юлия. Тот начал обороняться, остальные заговорщики набросились на него. Цезарь упал, истекая кровью, у подножия статуи Помпея (позже на его теле насчитали 23 раны). Известно, что Брут ранил его в бедро или в пах и сам оказался легко ранен в руку: в пылу борьбы его случайно задел кинжалом кто-то из сообщников.

В эпоху Нового времени стали общепринятыми представления о том, что Цезарь, увидев, как Марк Юний приближается к нему с кинжалом в руках, сказал: «И ты, Брут?» и подставил своё тело под удары. На самом деле эта фраза, ставшая знаменитой, впервые прозвучала в трагедии Уильяма Шекспира. Два античных автора - Светоний и Дион Кассий - сообщают, что, согласно одной из версий случившегося («некоторые передают»), увидев Брута с обнажённым кинжалом, Цезарь сказал ему по-гречески: «И ты, дитя моё?» (Καὶ σὺ, τέκνον).

Убийство Гая Юлия Цезаря

После убийства Цезаря

Когда Цезарь уже был мёртв, Брут попытался произнести речь перед сенаторами. Те в ужасе наблюдали за убийством и не посмели вмешаться, но теперь кинулись к дверям. Оставшись в пустой курии, заговорщики тоже выбежали на улицу и двинулись к Капитолию в сопровождении толпы заранее подготовленных гладиаторов и рабов. Они кричали, что убили тирана, и показывали всем свои окровавленные кинжалы. По дороге к ним примкнули некоторые сенаторы, не участвовавшие в заговоре: Марк Фавоний, Луций Стаций Мурк, претор Луций Корнелий Цинна, консул-суффект Публий Корнелий Долабелла. Народ, пребывавший в полной растерянности, не поддержал заговорщиков, но и не выступил против них. Предложение Цинны наградить Брута, Кассия и прочих как тираноубийц не было принято народным собранием; Марк Юний сам произнёс речь в комиции, в которой объявил о восстановлении Республики, но толпа встретила её молчанием, так что заговорщики предпочли уйти на вершину Капитолия.

В последующие несколько дней в Риме установилось шаткое равновесие. Вожди цезарианцев - Марк Антоний и Марк Эмилий Лепид - располагали в столице одним легионом, и большинство простых горожан было скорее на их стороне, поскольку хранило добрую память о Гае Юлии; но это же большинство не хотело гражданской войны, неизбежной, если бы цезарианцы решили отомстить за своего вождя, а у заговорщиков было много сторонников среди сенаторов. 16 марта две «партии» перешли к переговорам. Антоний и Лепид гарантировали Бруту и Кассию безопасность, а те согласились, чтобы окончательное решение о политическом урегулировании принимал сенат, который собрался на заседание 17 марта. В курии снова прозвучало предложение объявить заговорщиков тираноубийцами (его озвучил Тиберий Клавдий Нерон).

С другой стороны, собравшаяся у курии толпа требовала мести за погибшего. Однако победил компромисс. Было ясно, что объявление Цезаря тираном повлекло бы за собой отмену всех его распоряжений, а это было бы невыгодно в том числе и для республиканцев: ведь Гай Юлий сделал, например, Брута и Кассия преторами. Поэтому Цицерон предложил по-прежнему считать Цезаря легитимным правителем, но содеянное его убийцами предать забвению («амнистии»). Этот вариант на время удовлетворил всех.

На том же заседании цезарианцы потребовали торжественных похорон Гая Юлия и обнародования его завещания. Кассий выступил против, но Брут согласился, надеясь, что это будет способствовать установлению гражданского мира. Дальнейшие события показали, что он совершил таким образом серьёзную ошибку. Диктатор завещал каждому гражданину Рима по 300 сестерциев и передал свои сады за Тибром в общественную собственность; известия об этом повлияли на позицию горожан.

Антоний произнёс на похоронах (19 или 20 марта) погребальную речь, в которой обвинил Брута и прочих в чёрной неблагодарности. Следствием всего этого стали масштабные беспорядки: ожесточившаяся толпа искала убийц Цезаря, чтобы их растерзать, и пыталась поджечь их дома.

Напуганные этими событиями заговорщики бежали в Анций.

Сенат, занимавший сторону республиканцев, постарался найти поджигателей и отправить их в тюрьму. Брут и Кассий вскоре вернулись в Рим, чтобы продолжать выполнять преторские обязанности. Известно, что, рассчитывая привлечь на свою сторону ветеранов Цезаря, эти двое разрешили им продавать полученные от государства земельные участки, но такая мера не помогла.

Столичный плебс становился всё радикальнее в своих требованиях отомстить за Цезаря, росло влияние Антония, которому республиканцы не доверяли. Ради своей безопасности Брут и Кассий были вынуждены сформировать отряды личной охраны из жителей италийских муниципиев; но даже несмотря на это, с определённого момента они не могли показываться публично. Наконец, между 9 и 13 апреля Марк и Гай снова уехали из Рима. Сначала они жили в поместье Брута под Ланувием, потом находили на время приют в разных городах Лация, где было много сторонников Республики. Путеолы и Теанум Сидицинум выбрали их тогда своими патронами.

Весной 44 года до н. э. в некоторых провинциях Рима уже шла гражданская война. Известно, что Децим Юний Брут Альбин предлагал Марку отправиться в Испанию, чтобы примкнуть к Сексту Помпею Магну, или в Сирию, где против цезарианцев восстал Квинт Цецилий Басс. Был и другой вариант - набрать армию в Италии, где у республиканцев наверняка нашлось бы множество сторонников. Но Марк не хотел воевать: в случае продолжения борьбы ему была нужна по возможности бескровная победа над врагами, одержанная законными методами. Он всерьёз обдумывал возможность уйти в изгнание, чтобы тихо доживать свою жизнь на одном из островов Греции. В то же время Брут продолжал надеяться на мирное урегулирование, а потому поддерживал видимость дружбы в переписке с Марком Антонием.

Убийцы Цезаря рассчитывали вернуться в Рим до 1 июня, чтобы принять участие в назначенном на этот день заседании сената, но оказалось, что это невозможно: в столице собирались ветераны, связывавшие свои надежды на месть за Гая Юлия с его приёмным сыном, Октавианом.

В отсутствие Брута сенаторы обсудили в том числе и его судьбу. Согласно планам Цезаря, Марк Юний как претор должен был управлять Македонией, а Кассий - Сирией; но теперь эти провинции получали консулы (Антоний и Долабелла соответственно), а Брут и Лонгин должны были позаботиться о снабжении Рима хлебом в качестве наместников Азии и Сицилии. Марк оказался в сложной ситуации. С одной стороны, новое назначение казалось ему слишком незначительным и несовместимым с его высоким достоинством (dignitas). С другой, неповиновение сенату противоречило убеждениям Брута; к тому же, приняв назначение, он мог покинуть Италию не как изгнанник. 8 июня в Антии произошла встреча Марка Юния, Гая Кассия, Цицерона, Сервилии, Порции и Юнии Терции, на которой решалось, что делать дальше. Участники встречи не выработали единый план.

Марк Юний возлагал большие надежды на Аполлоновы игры, которые он организовал в качестве городского претора: это была возможность склонить на свою сторону столичный плебс, любивший роскошные зрелища. Игры шли с 6 по 13 июля. Публику они привели в восторг, но политических последствий это не имело - в том числе из-за вмешательства цезарианцев. По словам Аппиана, в кульминационный момент, когда зрители «стали требовать возвращения Брута и Кассия», толпа, подкупленная Октавианом, ворвалась в театр и начала задерживать представление, пока крики не стихли.

После игр Брут и Кассий окончательно поняли, что столица контролируется вражеской «партией» и что их пребывание в Италии лишено смысла. 4 августа они направили из Неаполя письмо Марку Антонию, в котором заявили протест против оскорбительного и угрожающего тона в одном из его посланий. Вскоре после этого Марк Юний и Гай Кассий разными путями отправились на Балканы. Порция, которая из-за плохого здоровья не смогла бы перенести морское путешествие, сопровождала мужа до Элеи, где простилась с ним, - как выяснилось позже, навсегда.

Война с цезарианцами

Из Элеи Марк Юний отправился (17 марта 44 года до н. э.) морем в Афины, где его с радостью встретили местные жители и многочисленные римские аристократы, улучшавшие в этом городе своё образование (в их числе были сыновья Цицерона, Катона, Лукулла). Афиняне поставили статую Брута рядом со статуями тираноубийц Гармодия и Аристогитона и почтили гостя особыми постановлениями Совета.

Какое-то время было неясно, что Марк намерен делать дальше. Сенат ещё в июле изменил распределение провинций, отдав ему вместо Азии Крит, но Брут не собирался отплывать на этот остров; он жил в Афинах у одного из своих проксенов как частное лицо, проявляя открытый интерес только к интеллектуальным занятиям.

В Италии усиливалась политическая борьба. На одном из сенатских заседаний (28 ноября 44 года до н. э.) Марк Антоний добился лишения Брута и Кассия прав на преторские провинции. Антоний сделал наместником Македонии своего брата Гая и заявил о претензиях на Цизальпийскую Галлию, которой управлял Децим Юний Брут Альбин; последний ответил, что не откажется от своих полномочий, причём нашёл поддержку у сената и Октавиана. Антоний двинул армию на север и осадил Децима в Мутине. Это означало окончательный разрыв между двумя политическими партиями. Узнав о случившемся, Брут, уверенный в правоте своего дела, тоже перешёл к силовым действиям.

Первым делом Брут позаботился о деньгах для предстоявшей ему войны. У Кариста он перехватил квестора Марка Апулея, который вёз в Рим 16 тысяч талантов (подать, собранную в провинции Азия), и убедил его отдать эти деньги. Позже Брут забрал 500 тысяч денариев у квестора Сирии Гая Антистия Вета, получил 400 тысяч сестерциев в дар от Тита Помпония Аттика, завладел большим складом оружия в Деметриаде в Фессалии, который приготовил Цезарь для парфянского похода.

Наместник Македонии Квинт Гортензий Гортал (предположительно брат приёмной матери Брута) добровольно перешёл на его сторону. Под началом Марка Юния формировалась армия, в которую вошли один македонский легион, два сильных кавалерийских подразделения под началом Луция Корнелия Цинны и Гнея Домиция Агенобарба, многочисленные солдаты Помпея, рассеявшиеся по всей Греции после Фарсальской битвы.

С этим войском Брут двинулся в Иллирию. Три местных легиона, которыми командовал цезарианец Публий Ватиний, без боя открыли ворота Диррахия и перешли на сторону Брута, по-видимому, привлечённые обещанием денег. Гай Антоний, которого направили из Рима на Балканы как нового наместника Македонии, в январе 43 года до н. э. был вынужден отступить из Аполлонии на юг. Известия об этом быстро достигли Рима. Один из консулов, Гай Вибий Панса, предложил наделить Брута империем, придав таким образом легитимность его действиям. Сенатор Квинт Фуфий Кален выступил против, и тогда Цицерон произнёс против него десятую филиппику, в которой настаивал на необходимости сделать Брута проконсулом Македонии, Иллирика и Греции. Это предложение было принято. В дальнейшем Гортал продолжал править Македонией, подчиняясь при этом Марку Юнию, и отсюда исследователи делают вывод, что Брут не был простым провинциальным наместником: он обладал верховным империем, и ему должны были подчиняться остальные магистраты Балкан и Азии.

Ауреус с изображением Марка Юния Брута

Преследуя Гая Антония, Марк Юний нанёс ему поражение в бою. Оставшиеся семь когорт цезарианцев перешли на сторону победителя, а Гай в марте 43 года до н. э. попал в плен. Сначала Брут обходился с ним очень мягко, но позже приказал казнить из-за его интриг и попыток организовать заговор.

Брут сформировал в Македонии ещё два легиона из местных жителей и в результате стал командиром сильной армии, включавшей шесть легионов. Его союзник Кассий тем временем установил контроль над Сирией. В мае был разбит и погиб цезарианец Долабелла, до того занявший Азию, так что республиканцы оказались хозяевами всего Востока. На этом этапе Бруту не раз предлагали союз с отдельными представителями враждебной «партии». Так, в феврале Марк Антоний пытался примириться с ним и Кассием, обещая консулат на 41 год до н. э. и наместничество в Македонии и Сирии на 40-39 годы, а взамен желая получить в качестве провинции Косматую Галлию.

В начале лета Цицерон пытался в ряде писем убедить своего друга, что тот должен заключить союз с Октавианом против Антония. Однако Марк Юний отвергал все предложения такого рода. Цицерону он объяснял и напрямую, и через Аттика, что Октавиан стремится, подобно своему приёмному отцу, свергнуть Республику и что идти с ним на компромиссы нельзя даже ради того, чтобы спокойно жить в родном городе.

Видя усиление и непримиримость Брута и Кассия, цезарианцы объединились: Марк Антоний заключил союз с Марком Эмилием Лепидом (май 43 года до н. э.), а позже с Октавианом (этот союз получил название «второй триумвират»). Децим Брут погиб. Сенат и лично Цицерон обратились за помощью к Марку Бруту и Кассию. Прежде, чем те смогли что-то сделать, цезарианцы в августе 43 года до н. э. заняли Рим. Согласно принятому тогда же Педиеву закону, все убийцы Цезаря подлежали суду как преступники. Октавиан инициировал суд над Брутом, поручив роль обвинителя одному из своих приближённых, Луцию Корнифицию. Судьи вынесли обвинительный приговор, причём, по словам Плутарха, симпатии народа были на стороне осуждённого.

Брут был фактически объявлен вне закона. В ноябре 43 года до н. э. его имя вместе с именем Кассия оказалось в первом из проскрипционных списков: любой мог его убить и получить за это денежную награду. В ходе репрессий погибли многие видные политики, в том числе Марк Туллий Цицерон. Республиканцы на Востоке отвечали на такие новости активизацией приготовлений к большой войне.

Ещё летом Брут вёл успешные боевые действия против фракийцев - либо чтобы обезопасить коммуникации между Македонией и Азией, либо ради добычи (за это солдаты провозгласили его императором). Осенью он переправился с армией через Геллеспонт, чтобы заставить города и династов Малой Азии дать ему максимум денег и солдат. Кассий в это время готовился к походу в Египет, но Марк Юний в письме отговорил его от этой затеи. Друзья встретились в самом конце года в окрестностях Смирны, где договорились о совместных действиях. Согласно Аппиану, Брут предложил идти в Македонию, чтобы скорее дать решительный бой врагу, но Кассий убедил его сначала расправиться с родоссцами и ликийцами, которые поддерживали триумвиров.

Брут двинулся в Ликию. Город Ксанф, сражавшийся до конца, был полностью уничтожен его армией; город Патара, жители которого не захотели для себя такой участи, сдался, а следом за ним весной 42 года до н. э. капитулировали и другие ликийские общины. Марк Юний вернулся в Ионию, взыскав с побеждённых 150 талантов. В целом республиканцы собрали за счёт военных грабежей и обложения всей Малой Азии податью на десять лет вперёд огромные средства - около 50 тысяч талантов.

Филиппы

Летом 42 года до н. э. Брут и Кассий объединили свои армии в Сардах (при этом каждый из них остался во главе своей части войска, и главнокомандующий не был назначен). Им предстояло сразиться с Антонием и Октавианом, готовившимися к высадке на Балканах.

У республиканцев был сильный флот, которым командовали Луций Стаций Мурк и Гней Домиций Агенобарб, но они не смогли помешать переправе цезарианцев, а сухопутные войска не попытались встретить врага в Эпире - прежде, чем тот выйдет на стратегический простор. Это был серьёзный просчёт Брута и Кассия.

Республиканская армия переправилась через Геллеспонт и только начала движение по Фракии, когда путь ей преградил сильный авангард цезарианцев - восемь легионов под командованием Луция Децидия Саксы и Гая Норбана Флакка, прошедшие форсированным маршем по Эгнациевой дороге и занявшие неприступное Сапейское ущелье. Благодаря помощи фракийского царя Раскупорида Брут и Кассий смогли обойти позиции цезарианцев по пути, считавшемуся до этого непроходимым; тем пришлось отступить к городу Филиппы. Вскоре к Филиппам подошло войско Антония, а десятью днями позже - войско Октавиана.

При Филиппах в октябре 42 года до н. э. произошли два сражения, решившие судьбу Римской державы. У каждой из сторон накануне этих битв было по 19 легионов, при этом легионы Брута и Кассия были не до конца укомплектованы, так что насчитывали всего 80 тысяч человек. Другим преимуществом цезарианцев было наличие опытных офицеров. У республиканцев же командные должности занимали главным образом молодые аристократы, не участвовавшие до этого в масштабных войнах.

Брут и Кассий могли это компенсировать более сильной конницей (20 тысяч человек против вражеских 13) и многочисленными вспомогательными войсками, которые прислали их восточные союзники. К тому же цезарианцы испытывали серьёзные трудности со снабжением. Каждая из армий занимала по два лагеря на холмах на краях большой равнины. Лагерь Брута стоял напротив лагеря Октавиана, Кассию предстояло сражаться с Антонием. Чтобы укрепить боевой дух своих солдат, командующие-республиканцы раздали им большие суммы денег: рядовой легионер получил 1500 италийских драхм, центурион в пять раз больше, военный трибун - ещё большую сумму.

Учитывая своё подавляющее превосходство на море и проблемы врага с подвозом продовольствия, республиканцы хотели затянуть войну. Согласно Аппиану, Брут и Кассий были в этом единодушны, и сражение началось из-за хитрости Антония. Кассию пришлось с ним согласиться под давлением своих подчинённых. Также в историографии существует мнение, что солдаты республиканской армии стремились поскорее закончить войну, поскольку уже награбили богатую добычу.

Первое сражение при Филиппах произошло 3 октября 42 года до н. э. Войска Брута напали на врага и одержали убедительную победу: лагерь Октавиана был взят, сам Октавиан едва не попал в плен, а его солдаты отступили, понеся тяжёлые потери. Однако в это самое время Антоний смог зайти во фланг Кассию и обратить в бегство его конницу. Кассий не знал, что происходит на другом участке сражения. Завидев конный отряд, посланный ему на помощь Брутом, он решил, что это враги и что битва полностью проиграна. Поэтому он тут же покончил с собой.

Брут, оплакавший своего друга и зятя, стал теперь единственным командующим. Он вывел войска из лагеря Октавиана и перегруппировал свои силы, а солдатам Кассия раздал по две тысячи денариев, чтобы поднять их боевой дух и компенсировать утраченное имущество. По данным источников, республиканцы понесли в первой битве при Филиппах вдвое меньшие потери, чем цезарианцы (8 тысяч человек убитыми против 16), но гибель Кассия имела далеко идущие негативные последствия: это был единственный в армии опытный полководец. В одиночку Брут не мог удерживать под контролем огромную армию. Он хотел затянуть боевые действия, поскольку враг уже начинал голодать, но под давлением подчинённых через 20 дней после первой битвы согласился снова вывести армию в поле.

Фланг, которым командовал сам Марк Юний, как и в предыдущий раз, потеснил врага. Но на другом фланге солдаты, прежде подчинявшиеся Кассию, не выдержали натиска цезарианцев. Тем удалось прорвать вражескую линию и ударить Бруту в тыл. После ожесточённой схватки, в которой погибло множество молодых римских аристократов, республиканцы обратились в бегство. Марк Юний с четырьмя неполными легионами, в которых было 14 тысяч человек, отступил к горам.

Самоубийство Брута

Его не преследовали - в том числе потому, что один из его друзей, Луцилий, сдался врагу, заявив, что он и есть Брут. Ночью Марк попытался выяснить, насколько серьёзно понесённое поражение, но его посланник погиб в пути; уцелевшие же легионы явно собирались перейти на сторону врага. Поэтому Брут решил покончить с собой. Он просил о последней услуге своего раба Клита, потом - щитоносца Дардана, своего друга Волумния. Все они отказались, и только философ Стратон согласился помочь Бруту уйти из жизни.

Антоний в знак уважения приказал завернуть тело Брута для погребальной церемонии в свой самый дорогой пурпурный плащ (который в ходе этой церемонии был украден, но Антоний позже поймал и казнил вора). Прах отправили матери Марка Юния. Голову отправили в Рим по требованию Октавиана как наглядное доказательство гибели дела заговорщиков, но корабль, который перевозил её, потерпел крушение.

Античные авторы и современные исследователи не сомневаются в том, что поражение и гибель Брута означали конец Римской республики. С этого момента разные «партии» определяли в борьбе не политический строй, а только то, кто именно станет единоличным правителем.

Марк Юний Брут

Марк Юний был одним из самых образованных римлян своего времени. В течение всей жизни он не прекращал интенсивные занятия, просиживая над книгами целые ночи — в том числе и во время самых драматичных событий своей жизни.

Брут был не только эрудитом, но и писателем, которого очень высоко оценивали античные авторы. В молодости он писал стихи.

Наибольших успехов и прижизненной славы Брут добился в ораторском искусстве. Цицерон упоминает его «удивительное дарование, глубокие знания и редкостное трудолюбие», обеспечившие успех в «самых серьёзных процессах». Известно, что речи часто писались Марком только ради упражнения, без намерения их произнести.

Личность и деятельность Марка Юния Брута стала предметом пристального интереса для множества писателей, учёных и деятелей искусства. Брут известен в первую очередь как убийца Цезаря, питавшего к нему отцовскую любовь, и содеянное им оценивалось в разные эпохи и разными людьми совершенно по-разному. В зависимости от политических пристрастий и личных симпатий оценивающего речь могла идти о высокой жертве во имя свободы или о гнусном предательстве.

Личная жизнь Марка Юния Брута:

Дважды был женат. Детей не имел. Известно, что он проявлял заботу о своих племянниках - сыновьях Юнии Секунды Марке и Квинте Эмилиях Лепидах.

Первая жена - Клавдия, дочь консула Аппия Клавдия Пульхра. Она по отцу была потомком Цецилиев Метеллов, а по матери - возможно, правнучкой Гнея Сервилия Цепиона и родственницей мужа.

Вторая жена - Порция Катона (лат. Porcia Catonis; умерла в 43 или 42 году до н. э.), древнеримская матрона, дочь Марка Порция Катона Младшего, который возглавлял на закате Римской республики консервативную часть сената. По одной из версий античной традиции, к Порции сватался Гней Помпей Великий, но потерпел неудачу. Первым браком Порция была замужем за Марком Кальпурнием Бибулом, неизменным коллегой и одним из самых непримиримых врагов Гая Юлия Цезаря.

С самого начала войны между Цезарем и Помпеем (49 год до н. э.) и первый муж, и отец Порции сражались на стороне последнего. Оба они последовали за Помпеем на Балканы. Бибул, командуя флотом, потерпел поражение и покончил с собой с помощью голода и «ночных бдений» или умер от эмоциональных и физических лишений в начале 48 года до н. э., а в 46 году в Африке после битвы при Тапсе погиб и отец Порции. Но её брат всё же был помилован Цезарем.

После примерно трёх лет вдовства Порция во второй раз вышла замуж - за своего двоюродного брата Марка Юния Брута. Брут втайне любил свою кузину ещё во времена её первого брака. С другой стороны, женитьба Брута на дочери и вдове двух самых последовательных и непримиримых врагов Цезаря могла стать определённого рода политической акцией, укрепившей авторитет Марка Юния.

Вернувшись в Рим по окончании своего наместничества в Цизальпийской Галлии, Марк Юний дал развод своей первой жене Клавдии и вскоре женился на кузине вопреки протестам матери, единоутробной сестры Катона, и несмотря на неодобрение этой инициативы обществом (предположительно во второй половине 45 года до н. э.).

Порция очень любила мужа. Согласно Плутарху, когда Брут стал участником заговора против Цезаря, она догадалась, что у её супруга появились какие-то заботы, о которых он не хочет ей рассказывать. Чтобы доказать Марку Юнию, что она сможет делить с ним эту тайну, Порция нанесла себе серьёзную и болезненную рану ножом в бедро. Тогда Брут ей всё рассказал. Тем не менее возможно, что сама идея убийства диктатора возникла под влиянием Порции, которая одним своим присутствием напоминала мужу «о Катоне и строгом голосе долга».

В день, на который было назначено убийство Цезаря (15 марта 44 года до н. э.), только Порция знала, что Брут ушёл из дома, подпоясавшись кинжалом. Напряжённое ожидание известий довело Порцию, остававшуюся дома, до нервного припадка, так что она потеряла сознание, и Бруту, вместе с прочими ждавшему прихода Цезаря в курию, сообщили, что его жена умирает. Но он всё же не пошёл домой и довёл дело до конца.

Когда Цезарь был убит, Бруту, не получившему должной поддержки, пришлось покинуть Рим. Порция последовала за ним в Антий (вместе с его матерью и сестрой). Здесь она присутствовала при встрече Марка Юния с Цицероном, на которой обсуждались дальнейшие планы республиканцев (присутствие на этом совещании женщин, включая Порцию, называют признаком разрушения патриархальной римской семьи). Поскольку Брут решил отправиться на Восток, в Азию или в Македонию, Порция проводила его через Луканию до Элеи, откуда он уплыл на Балканы (конец августа 44 года до н. э.). Порция же вернулась в Рим. Согласно Плутарху, она очень сдержанно вела себя перед расставанием с мужем (позже выяснилось, что расстались они навсегда), и только случайно увиденная картина, изображавшая прощание Андромахи с Гектором, заставила её заплакать.

О времени и обстоятельствах смерти Порции источники сообщают по-разному. Из письма, отправленного Брутом Аттику в середине мая 43 года до н. э., следует, что адресата заботило здоровье Порции, и что на это были какие-то причины («Что здоровье моей Порции тебя заботит, не удивляюсь»). Приблизительно 8 июня 43 года датируется письмо к Бруту Цицерона с соболезнованиями в связи с утратой того, «подобного чему не было на земле». При этом автор письма проводит аналогию со смертью своей дочери.

По другим данным, Порция пережила мужа: узнав о битве при Филиппах, где Брут был окончательно разбит и покончил с собой, она, лишённая оружия из-за предусмотрительности своих родных, схватила с жаровни горячие угли и проглотила их. Плутарх слышал о письме Брута к друзьям, где тот «обвиняет их и скорбит о Порции, которую они, по его словам, забыли и бросили, так что, захворав, она предпочла расстаться с жизнью», и попытался в биографии Брута примирить друг с другом обе версии: он предположил, что философ Николай, первым написавший о смерти Порции после сражения при Филиппах, верно изложил все обстоятельства, но запутался в хронологии. Таким образом, самоубийство Порции могло произойти в середине 43 года до н. э. Существует предположение, что рассказ о самоубийстве Порции после поражения республиканцев - фальсификация, целью которой было создать образ истинной дочери Катона, верной староримским идеалам.

Порция Катона - жена Марка Юния Брута

Образ Марка Юния Брута в кино:

Марк Юний Брут стал героем множества художественных фильмов. В частности, это экранизации трагедии Шекспира, наиболее известная из которых - фильм 1953 года. В ней Брута играет Джеймс Мэйсон.

Джеймс Мэйсон в роли Брута

В фильме 1970 года его сыграл Джейсон Робардс, в телевизионной ленте 1979 года - Ричард Паско, в фильме 2010 года - Рэнди Харрисон.

В телевизионном сериале «Рим» (2005-2007 годы) Марка Юния сыграл Тобайас Мензис. В фильме «Астерикс на Олимпийских играх» (2008 год) - Бенуа Пульворд.

В компьютерной игре «Тень Рима» (2005) Брута озвучил актёр Кэм Кларк.

последнее обновление информации: 09.03.2020