Козьма Прутков. Автора которые печатались под псевдонимом Козьма Прутков

Козьма Петрович Прутков. Литературная маска, под которой в журналах «Современник», «Искра» и других выступали в 50-60-е годы XIX века поэты Алексей Толстой (наибольший в количественном исчислении вклад), братья Алексей, Владимир и Александр Жемчужниковы (фактически - коллективный псевдоним всех четверых). Согласно нескольким свидетельствам современников, также немалое участие в создании наследия Козьмы Пруткова принял штабс-капитан Александр Аммосов, рано умерший вследствие тяжёлых ранений. В частности, его перу принадлежит известнейшая басня «Пастух, молоко и читатель».

Сатирические стихи, афоризмы Козьмы Пруткова и самый его образ высмеивали умственный застой, политическую «благонамеренность», пародировали литературное эпигонство.

Козьма Петрович Прутков провёл всю свою жизнь, кроме детских лет и раннего отрочества, на государственной службе: сначала по военному ведомству, а потом по гражданскому. Он родился 11 апреля 1803 года в деревне Тентелевой близ Сольвычегодска, скончался 13 января 1863 года.

Имел поместье в хуторке «Пустынька» вблиз ж/д станции Саблино.

В 1820 году он вступил в военную службу, только для мундира, и пробыл на этой службе всего два года с небольшим, в гусарах. В это время и привиделся ему сон. Именно: в ночь с 10 на 11 апреля 1823 г., возвратясь поздно домой с товарищеской попойки и едва прилегши на койку, он увидел перед собой голого бригадного генерала, в эполетах, который, подняв его с койки за руку и не дав ему одеться, повлёк его молча по каким-то длинным и тёмным коридорам, на вершину высокой и остроконечной горы, и там стал вынимать перед ним из древнего склепа разные драгоценные материи, показывая их ему одну за другою и даже прикидывая некоторые из них к его продрогшему телу. Прутков ожидал с недоумением и страхом развязки этого непонятного события; но вдруг от прикосновения к нему самой дорогой из этих материй он ощутил во всём теле сильный электрический удар, от которого проснулся весь в испарине. Неизвестно, какое значение придавал Козьма Петрович Прутков этому видению. Но, часто рассказывая о нём впоследствии, он всегда приходил в большое волнение и заканчивал свой рассказ громким возгласом: «В то же утро, едва проснувшись, я решил оставить полк и подал в отставку; а когда вышла отставка, я тотчас определился на службу по министерству финансов, в Пробирную Палатку, где и останусь навсегда!» - Действительно, вступив в Пробирную Палатку в 1823 г., он оставался в ней до смерти, то есть до 13 января 1863 года.

Начальство отличало и награждало его. Здесь, в этой Палатке, он удостоился получить все гражданские чины, до действительного статского советника включительно, и наивысшую должность: директора Пробирной Палатки; а потом - и Орден Святого Станислава 1-й степени., который всегда прельщал его, как это видно из басни «Звезда и брюхо».

Вообще он был очень доволен своею службою. Только в период подготовления реформ прошлого царствования он как бы растерялся. Сначала ему казалось, что из-под него уходит почва, и он стал роптать, повсюду крича о рановременности всяких реформ и о том, что он «враг всех так называемых вопросов!».

Однако потом, когда неизбежность реформ сделалась несомненною, он сам старался отличиться преобразовательными проектами и сильно негодовал, когда эти проекты его браковали по их очевидной несостоятельности. Он объяснял это завистью, неуважением опыта и заслуг и стал впадать в уныние, даже приходил в отчаяние. В один из моментов такого мрачного отчаяния он написал мистерию: «Сродство мировых сил».

Вскоре, однако, он успокоился, почувствовал вокруг себя прежнюю атмосферу, а под собою - прежнюю почву. Он снова стал писать проекты, но уже стеснительного направления, и они принимались с одобрением. Это дало ему основание возвратиться к прежнему самодовольству и ожидать значительного повышения по службе. Внезапный нервный удар, постигший его в директорском кабинете Пробирной Палатки, при самом отправлении службы, положил предел этим надеждам, прекратив его славные дни.

Согласно нескольким свидетельствам современников, большое участие в создании наследия Козьмы Пруткова принадлежало Александру Аммосову, который активно участвовал в «прутковском кружке», и сам нередко выступал под псевдонимом «последователь Козьмы Пруткова». Только ранняя смерть от многочисленных ранений помешала ему занять большее место среди соавторов. Наиболее определённо об этом предмете высказался Пётр Шумахер (в 1884 году).

«Братья Жемчужниковы нечестно поступили, умолчав об Александре Аммосове, который более Алексея Толстого участвовал в их кружке: «Запятки» (т.е. «Незабудки и запятки») и «Пастух и молоко» - не их, а Аммосова. Это знают многие, а будь жив граф Алексей, он, как человек честный, правдивый не допустил бы этой передержки» (П.В.Шумахер об авторстве некоторых произведений Козьмы Пруткова).

Аналогичным образом высказался и Константин Александрович Булгаков (однокашник Лермонтова и известный острослов) в своём письме (от 15 февраля 1859 г.) к художнику-искровцу Николаю Степанову. Отдельным образом привлекают внимание даты этих свидетельств, - ни в 1859, ни даже в 1884 году речь не шла о том, чтобы каким-то образом «примазаться» к славе «великого» Пруткова.

В Брянском литературном музее (Брянск, Россия) имеется «Прутковский зал», где размещается экспозиция, посвященная Козьме Пруткову. Авторство фразы «Зри в корень» приписывается К. Пруткову ошибочно. В "Плодах раздумья" имеется фраза "Смотри в корень", а одна из глав «Славянорусского корнеслова» А. С. Шишкова носит название «Зри в корень: сын всегда говорит языком отца».

Одним из очень близких по духу и стилю к Козьме Пруткову был его старший современник, коллега по министерству финансов и почти забытый ныне поэт Пётр Шумахер, многие стихи которого вполне могли бы войти в собрание сочинений Пруткова.

В Архангельске на проспекте Чумбарова-Лучинского стоит памятник Козьме Пруткову.

© Сбор информации, авторская обработка, систематизация, структурирование, обновление: администрация сайта stuki-druki.com.