Возраст: 87
Игорь Миронович Губерман (евр. יְהוּדָה בֵן מֵאִיר גוּברמן). Родился 7 июля 1936 года в Харькове. Советский и израильский поэт, прозаик. Известен четверостишиями под названием «гарики».
Игорь Губерман родился 7 июля 1936 года в Харькове.
Отец - Мирон Давыдович Губерман.
Мать - Эмилия Абрамовна Губерман.
Старший брат - Давид Миронович Губерман, академик РАЕН, работал директором Научно-производственного центра «Кольская сверхглубокая», был одним из авторов проекта бурения сверхглубоких скважин.
После школы поступил в Московский институт инженеров железнодорожного транспорта (МИИТ), который окончил в 1958 году, получив диплом инженера-электрика. Несколько лет работал по специальности, параллельно занимаясь литературой.
В конце 1950-х познакомился с А. Гинзбургом, издававшим один из первых самиздатских журналов «Синтаксис», а также с рядом других философов, деятелей литературы, изобразительного искусства. Писал научно-популярные книги, но все активнее проявлял себя как поэт-диссидент. В своём «неофициальном» творчестве использовал псевдонимы, например И. Миронов, Абрам Хайям.
В 1979 году Губерман был арестован по сфальсифицированному обвинению о покупке краденых икон и приговорён к пяти годам лишения свободы. Не желая лишнего политического процесса, власти судили Губермана как уголовника по статье за спекуляцию. Кроме того, одному чиновнику приглянулась его коллекция икон.
Сам Губерман о своем уголовном деле рассказывал: "В то время огромное количество людей сажали по уголовной статье. Помню, меня вызвали в КГБ и предложили посадить главного редактора журнала «Евреи в СССР», с которым я тогда сотрудничал, или сесть самому. Выбора у меня не было. Тут же нашли уголовников, которые показали, что я купил у них пять заведомо краденых икон. А так как при обыске у меня их не нашли, что в общем-то понятно, меня судили еще и за сбыт краденого. В общем, мне светило максимум полтора года. Но следовательница мне призналась, что отсижу я полных пять лет, потому что директору музея в Дмитрове очень понравилась моя коллекция икон. А конфисковать ее могли только, дав мне такой большой срок".
У него конфисковали большую коллекцию живописи, которую он собирал 12 лет: масляные картины, темперные. Кроме того - иконы, скульптуры, большое количество книг.
Попал в исправительно-трудовой лагерь, где вёл дневники. Он вспоминал, что в камере писал на клочках бумаги, которые хранили его сокамерники в сапогах и туфлях. Потом смог передать на свободу через заместителя начальника по режиму Волоколамской тюрьмы. "В тюрьме я встретил разных людей, но ко мне относились очень хорошо. Вообще, к дуракам в России очень хорошо относятся! Кстати, у меня даже кличка была - Профессор. Так она за мной по этапу и тянулась. Потому что я за всех желающих отгадывал кроссворды. А за это мне на прогулочном дворике перекидывали через стену табак", - вспоминал он.
Затем, уже в период ссылки, на базе этих дневников была написана книга «Прогулки вокруг барака» - написана в 1980 году, опубликована в 1988-м.
Игорь Губерман во время ареста
В 1984 году поэт вернулся из Сибири. Долго не мог прописаться в городе и устроиться на работу. Он рассказывал: "Меня не прописывали в Москве. А вот жену с детьми сразу, меня только год спустя прописал у себя Давид Самойлов - в Пярну. Там же я снял с себя судимость. Милиция исправно приходила и проверяла, где я".
В 1988 году Губерман эмигрировал из СССР в Израиль, живёт в Иерусалиме. Часто приезжает в Россию, выступая на поэтических вечерах.
В Израиле он вновь стал коллекционировать и собрал довольно неплохую коллекцию живописи.
Широкую известность и популярность получили его «гарики» - афористичных, сатирических четверостиший. Изначально он называл свои стихи дацзыбао (во времена культурной революции в Китае так назывались большие лозунги). Но в 1978 году друзья издали его книжку в Израиле, назвав «Еврейские дацзыбао». Тогда он решил поменять название своих четверостиший. О том, как появилось это название, он говорил: "Вместе со мной. Меня зовут Игорь, но дома всегда звали Гариком. Бабушка произносила мое имя замечательно: «Гаринька, каждое твое слово лишнее!»".
Вся история нам говорит,
что Господь неустанно творит.
Каждый век появляется гнида
Неизвестного ранее вида.
Является сторонником неформальной лексики: "Ведь без нее литература российская просто невозможна!".
"Меня как непотопляемого оптимиста трудно расстроить. Старость навевает грусть. Правда, я и на эту тему умудряюсь шутить: «В органах слабость, за коликой спазм, старость - не радость, маразм - не оргазм»", - говорил Губерман.
Игорь Губерман - Гарики
Личная жизнь Игоря Губермана:
Женат. Супруга - Татьяна Губерман (в девичестве Либединская), дочь писателей Юрия Либединского и Лидии Либединской. Как говорил Губерман, всю жизнь он был счастлив в браке. "Не знаю, как жена, но выбора у нее просто нет. По совету одного своего приятеля, я при заполнении анкеты в графе «семейное положение» пишу - безвыходное", - шутил он.
В браке родилось двое детей: дочь Татьяна Игоревна Губерман и сын Эмиль Игоревич Губерман.
Дочь - воспитательница в детском саду, раньше занималась кибернетическими машинами. Сын - программист-процессорщик.
У Губермана три внучки и внук.
Игорь Губерман и жена Татьяна
Библиография Игоря Губермана:
1965 - Третий триумвират
1969 - Чудеса и трагедии чёрного ящика
1974 - Третий триумвират
1977 - Бехтерев: страницы жизни
1978 - Игорь Гарик. «Еврейские Да-Цзы-Бао»
1980 - Еврейские дацзыбао
1982 - Бумеранг
1988 - Прогулки вокруг барака
1988 - «Гарики (Дацзыбао)»
1992 - Гарики на каждый день
1994 - Второй иерусалимский дневник
1994 - Иерусалимские гарики
1994 - Штрихи к портрету
1998 - Гарики из Иерусалима
2002-2010 - Антология Сатиры и Юмора России XX века. Т.17
2003 - Окунь А., Губерман И. Книга о вкусной и здоровой жизни
2004 - Гарики предпоследние. Гарики из Атлантиды
2006 - Второй иерусалимский дневник
2006 - Вечерний звон
2009 - Губерман И., Окунь А. Путеводитель по стране сионских мудрецов
2009 - Книга странствий
2009 - Заметки с дороги
2009 - Пожилые записки
2010 - В любви все возрасты проворны
2010 - Гарики за много лет
2010 - Искусство стареть
2013 - Восьмой дневник
2013 - Иерусалимские дневники
2014 - Дар легкомыслия печальный
2015 - Девятый дневник
2016 - Ботаника любви
2016 - Гарики и проза
2016 - Еврейские мелодии
Гарики Игоря Губермана:
• Предпочитая быть романтиком
Во время тягостных решений,
Всегда завязывал я бантиком
Концы любовных отношений.
• Давай, Господь, решим согласно,
Определив друг другу роль:
Ты любишь грешников? Прекрасно.
А грешниц мне любить позволь.
• Был холост - снились одалиски,
Вакханки, шлюхи, гейши, киски;
Теперь со мной живет жена,
А ночью снится тишина.
• Теперь я понимаю очень ясно,
и чувствую, и вижу очень зримо:
неважно, что мгновение прекрасно,
а важно, что оно неповторимо.
• За то люблю я разгильдяев,
блаженных духом, как тюлень,
что нет меж ними негодяев
и делать пакости им лень.
• В наш век искусственного меха
и нефтью пахнущей икры
нет ничего дороже смеха,
любви, печали и игры.
• Текут рекой за ратью рать,
чтобы уткнуться в землю лицами;
как это глупо - умирать
за чей-то гонор и амбиции.
• В цветном разноголосом хороводе,
в мелькании различий и примет
есть люди, от которых свет исходит,
и люди, поглощающие свет.
• Я рад, что вновь сижу с тобой,
сейчас бутылку мы откроем,
мы объявили пьянству бой,
но надо выпить перед боем.
• Слой человека в нас чуть-чуть
наслоен зыбко и тревожно,
легко в скотину нас вернуть,
поднять обратно очень сложно.
• Идея найдена не мной,
но это ценное напутствие:
чтоб жить в согласии с женой,
я спорю с ней в ее отсутствие.
• Опыт не улучшил никого;
те, кого улучшил, врут безбожно;
опыт - это знание того,
что уже исправить невозможно.
• Поездил я по разным странам,
печаль моя, как мир, стара:
какой подлец везде над краном
повесил зеркало с утра?
• Тоскливей ничего на свете нету,
чем вечером, дыша холодной тьмой,
тоскливо закуривши сигарету,
подумать, что не хочется домой.
• На собственном горбу и на чужом
я вынянчил понятие простое:
бессмысленно идти на танк с ножом,
но если очень хочется, то стоит.
• Жить, покоем дорожа, -
пресно, тускло, простоквашно;
чтоб душа была свежа,
надо делать то, что страшно.
• Вчера я бежал запломбировать зуб,
и смех меня брал на бегу:
всю жизнь я таскаю мой будущий труп
и рьяно его берегу.
• Слежу со жгучим интересом
за многолетним давним боем.
Во мне воюют ангел с бесом,
а я сочувствую обоим.
• Не в силах жить я коллективно:
по воле тягостного рока
мне с идиотами - противно,
а среди умных - одиноко.
• Весьма порой мешает мне заснуть
волнующая, как ни поверни,
открывшаяся мне внезапно суть
какой-нибудь немыслимой херни.
• С Богом я общаюсь без нытья
и не причиняя беспокойства;
глупо на устройство бытия
жаловаться автору устройства.
• Вся наша склонность к оптимизму -
от неспособности представить,
какого рода завтра клизму
судьба решила нам поставить.
• Отменной верности супруг,
Усердный брачных уз невольник -
Такой семейный чертит круг,
Что бабе снится треугольник.
• Я женских слов люблю родник
И женских мыслей хороводы,
Поскольку мы умны от книг,
А бабы - прямо от природы.
• Красоток я любил не очень
И не по скудности деньжат:
Красоток даже среди ночи
Волнует, как они лежат.
• С неуклонностью упрямой
Все на свете своевременно;
Чем невинней дружба с дамой,
тем быстрей она беременна.
• Есть дамы: каменны, как мрамор,
И холодны, как зеркала,
Но чуть смягчившись, эти дамы
В дальнейшем липнут, как смола.
• Наступила в душе моей фаза
Упрощения жизненной драмы:
Я у дамы боюсь не отказа,
А боюсь я согласия дамы.
• Душой и телом охладев,
Я погасил мою жаровню:
Еще смотрю на нежных дев,
А для чего - уже не помню.
• Кто ищет истину, держись
У парадокса на краю;
Вот женщины: дают нам жизнь,
А после жить нам не дают.
• Бабы одеваются сейчас,
Помня, что слыхали от подружек:
Цель наряда женщины - показ,
Что и без него она не хуже.
• На собственном горбу и на чужом
я вынянчил понятие простое:
бессмысленно идти на танк с ножом,
но если очень хочется, то стоит.
• В цветном разноголосом хороводе,
в мелькании различий и примет
есть люди, от которых свет исходит,
и люди, поглощающие свет.
• За радости любовных ощущений
однажды острой болью заплатив,
мы так боимся новых увлечений,
что носим на душе презерватив.
• Жить, покоем дорожа, -
пресно, тускло, простоквашно;
чтоб душа была свежа,
надо делать то, что страшно.
• Вчера я бежал запломбировать зуб,
и смех меня брал на бегу:
всю жизнь я таскаю мой будущий труп
и рьяно его берегу.
• В наш век искусственного меха
и нефтью пахнущей икры
нет ничего дороже смеха,
любви, печали и игры.
• Вся наша склонность к оптимизму -
от неспособности представить,
какого рода завтра клизму
судьба решила нам поставить.
• Есть личности - святая простота
играет их поступки, как по нотам,
наивность - превосходная черта,
присущая творцам и идиотам.
• Текут рекой за ратью рать,
чтобы уткнуться в землю лицами;
как это глупо - умирать
за чей-то гонор и амбиции.
• Всего слабей усваивают люди,
взаимным обучаясь отношениям,
что слишком залезать в чужие судьбы
возможно лишь по личным приглашениям.
• Слой человека в нас чуть-чуть
наслоен зыбко и тревожно,
легко в скотину нас вернуть,
поднять обратно очень сложно.
• Мы сохранили всю дремучесть
былых российских поколений,
но к ним прибавили пахучесть
своих духовных выделений.
• Увы, но я не деликатен
и вечно с наглостью циничной
интересуюсь формой пятен
на нимбах святости различной.
• Ворует власть, ворует челядь,
вор любит вора укорять;
в Россию можно смело верить,
но ей опасно доверять.
• Поездил я по разным странам,
печаль моя, как мир, стара:
какой подлец везде над краном
повесил зеркало с утра?
• Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет,
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.
• Мне моя брезгливость дорога,
мной руководящая давно:
даже чтобы плюнуть во врага,
я не набираю в рот говно.
• Живя в загадочной отчизне
из ночи в день десятки лет,
мы пьем за русский образ жизни,
где образ есть, а жизни нет.
• Любил я книги, выпивку и женщин
И большего у бога не просил.
Теперь азарт мой возрастом уменьшен,
Теперь уже на книги нету сил.
• За то люблю я разгильдяев,
блаженных духом, как тюлень,
что нет меж ними негодяев
и делать пакости им лень.
• Вожди России свой народ
во имя чести и морали
опять зовут идти вперед,
а где перед, опять соврали.
• Вся история нам говорит,
что Господь неустанно творит:
каждый год появляется гнида
неизвестного ранее вида.
• Нам непонятность ненавистна
в рулетке радостей и бед.
Мы даже в смерти ищем смысла,
хотя его и в жизни нет.
• Когда, глотая кровь и зубы,
мне доведется покачнуться,
я вас прошу, глаза и губы,
не подвести и улыбнуться.