После выхода фильмов «Человек-амфибия» и «Алые паруса» жизнь Анастасии Вертинской превратилась в ад.
Звезда фильмов «Человек-амфибия» и «Алые паруса» актриса Анастасия Вертинская сознательно ушла из профессии в начале 2000-х годов.
В интервью «Собеседнику» она заявила, что уход из профессии был обусловлен нежеланием сниматься в низкопробных картинах, заполонивших эфир.
«В какой-то момент я поняла, что не хочу... А кого мне играть? Маму киллера?! Вы можете представить меня в этой роли? Я в фартуке готовлю на кухне. Приходит домой мой сын - киллер. Я говорю: «Сынок, хочешь чаю?» А он: «Мама, отвали, не сейчас». Ну и что это? Зачем? Не попадаются мне хорошие сценарии и пьесы. В театре я больше не хочу выходить в ролях «от-кутюр» и рыдать о вишневом саде. Мне хочется живой образ, каким, например, была моя героиня в фильме «Безымянная звезда».
Конечно, бывали ошибки. Например, помню, как в годы перестройки снялась в фильме Васи Пичула «В городе Сочи темные ночи». Сыграла в эпизоде алкоголичку. Сделала у стоматолога железные зубы, подложила под щечки ватку, нарисовала мешки под глазами. И зачем? Не знаю. Эта работа никому ничего не дала. Конечно, многие артисты рады любой возможности промелькнуть на экране. Пытаются догнать поезд славы, который уже давно ушел. Грета Гарбо в свое время перестала сниматься. Представляете, если бы она вышла в роли бабушки киллера?! Её бы не поняли. А так она посвятила последние годы друзьям, себе», - сказала актриса.
Современное телевидение Анастасии Вертинской противно: «Не хочу смотреть на артистов, которые ходят по ток-шоу и рассказывают, с кем они спали. Это противно! На самом деле, сколько и от кого ты сделала абортов, нужно произносить в церкви, а не в студии. Но сейчас за деньги можно все. Сначала был мемуарный эксгибиционизм, а потом это вышло в массы».
Также актриса вспомнила, как на нее обрушилась слава после ролей в фильмах «Человек-амфибия» и «Алые паруса». По ее словам, тогда жизнь превратилась в настоящий ад.
«То, что творилось вокруг меня в те годы, когда вышли фильмы «Алые паруса» и «Человек-амфибия», можно назвать истерией. Это был ад в чистом виде. Мы же не могли тогда нанять телохранителей и белую машину с тонированными стеклами. В институт я ездила на троллейбусе, утром стояла в очереди за хлебом в Елисеевском магазине. И повсюду меня подкарауливали люди! Представляете: вы жили спокойно в интеллигентной семье, на улице к вам никто не приставал, не смотрел, не подходил. Жизнь вообще в Москве тогда была размеренная. В восемь часов вечера улицы вымирали. Идти было некуда. Главное развлечение - книги, которые я читала с упоением.
И вдруг в один прекрасный день все переворачивается с ног на голову! Вообразите: вам начинают бесконечно звонить в дверь и убегать, хихикать, пинать двери ногами. Всем нужно вас видеть, с вами общаться, трогать, брать автографы. Некоторым кажется, что они Ихтиандры, и они хватают себя за горло и, задыхаясь, падают вам под ноги. Если вам надо ехать, скажем, в Ленинград на съемки, поспать в поезде вам не дадут - вас мгновенно узнают и обрушат на вас вопросы, разговоры, предложения посидеть за бутылочкой. И перед таким вот ежесекундным посягательством на вашу свободу вы ничем и никем не защищены. Все это стало для меня таким адом, что я до сих пор не могу преодолеть страх публичных мест. Травма на всю мою жизнь!», - поделилась она.
