лого Штуки-дрюки

Сергей Лозунько. Наше дело правое!


В гордом и великом празднике 9 Мая заключена целая историческая концепция — наша собственная система взглядов, наши способы понимания явлений и событий, которую можно выразить все теми же словами «Наше дело правое!». Поэтому отстоять 9 Мая — это защитить то простое положение вещей, при котором наша история есть «Наше дело правое!». И только в этом случае можно рассчитывать, что, как и в мае 1945-го, историческая Победа будет за нами!

плакат 1941 года

Все больше времени отделяет нас от Великой Победы 1945 г. Все меньше среди нас ее непосредственных участников — тех, кто защищал Москву и Сталинград, крушил врага на Курской дуге, освобождал Киев, штурмовал Берлин и водружал над рейхстагом Знамя Победы.

Уже не осталось в живых никого из военачальников, разрабатывавших гигантские по масштабу и ныне захватывающие дух операции, водивших фронты и армии в победоносные наступления. Однако страсти вокруг той войны, роли в ней Советского Союза, Красной Армии, ее Верховного главнокомандующего Сталина не утихают до сих пор. Скорее даже наоборот — накаляются.

Каждая очередная годовщина Победы — а в последние десятилетия особенно — сопровождается информационным всплеском, направленным на диффамацию 9 Мая — главного праздника на постсоветском пространстве. И потому, что оплачен этот праздник (со слезами на глазах) огромной ценой. И потому, что велика в нем идеологическая, мировоззренческая составляющая — общая для всех народов бывшего СССР. 9 Мая народы бывших советских республик становятся единым целым — хотя бы на уровне исторической памяти.

Праздник 9 Мая — это то общее, что и выделяет, и отделяет страны и народы бывшего СССР среди/от других народов и стран. Далеко не всем это нравится — что на бывшем советском пространстве, которое так усердно фрагментируется не одно десятилетие «старателями» извне — еще остается что-то общее, причем великое и являющееся объектом для гордости, опять-таки — общей.

Поэтому из года в год предпринимаются попытки нивелировать величие 9 Мая, посеять сомнения в устоявшихся представлениях о Дне Победы и его значении. Раз за разом жителей постсоветских государств призывают «задуматься»: есть ли чем гордиться?

Стремясь управлять будущим, идеологи Запада пытаются поставить под контроль прошлое — переписать историю на свой лад. По большому счету история давно стала инструментом геополитики. И преимущества здесь получает тот, чья история (а точнее будет сказать — чья версия истории) более выигрышно смотрится на фоне других.

Соответствующие исторические трактовки могут оправдывать территориальные приобретения, а могут и наоборот — ставить их под сомнение. А значит, возникает и вопрос о необходимости возврата «приобретенного недостойным образом». Иначе говоря, история — это один из инструментов защиты территориальной целостности государства. Если же этому вопросу не уделяется должного внимания, история вполне может стать и фактором, который работает на развал государства, потерю территорий

Правота или неправота в прошлом — это выгоды или убытки в настоящем, а равно и в будущем. Если в господствующих представлениях об истории государство выступает захватчиком и агрессором (неважно, реальным или поданным в качестве такового ангажированными историками в результате какого-нибудь «переосмысления прошлого») — его удел каяться, идти на уступки везде, где только можно (и где нельзя тоже), и — платить, платить, платить. В той или иной форме — то ли в виде непосредственных компенсаций жертвам («жертвам»), или же в виде дипломатических, экономических и т. п. уступок... Ну, а освободители — «укротители агрессоров» и жертвы (истинные или надуманные) — получают дивиденды от истории, точнее — от исторических трактовок.

Великую Победу 1945-го у народов бывшего СССР давно и настойчиво пытаются отобрать. Конечно, прежде всего этот исторический удар нацелен против России, все еще остающейся мировой державой, с которой — нравится это кому-то или нет — приходится считаться. Ведь Победа 1945-го — такой же актив, как нефть и газ, металл и лес. Однако и другим постсоветским народам есть что терять. В т. ч. в территориальном плане.

В «битвах за историю» события, связанные со Второй мировой войной, занимают особое, можно сказать, центральное место. И это понятно. В ходе Второй мировой произошел большой передел мира — и применительно к территориальному переустройству (проигравшие потеряли, победители приобрели), и касаемо сфер влияния (иное дело, что одна — с распадом СССР — разрушена, а другую Америка удерживает и пытается расширять). Итоги Второй мировой — это роль и место государств в мире. Скажем, в СовБезе ООН — в этом по сути мировом правительстве — до сих пор право голоса имеют исключительно страны-победительницы во Второй мировой войне. Но нет там ни Японии, ни Германии — несмотря ни на какую их экономическую мощь. И такая ситуация определена не чем иным, как историей.

Компьютерные хакеры во время кибератак разрушают систему безопасности сети, заносят вирусы, которые внедряются в коды программ, запуская процессы собственного воспроизводства. Нечто подобное наблюдается с историей. Усилия «хакеров от истории» направлены на «перезагрузку» исторической памяти постсоветских народов. Сознание последних пытаются перекодировать посредством внедрения «исторических вирусов» — искаженных фактов, фальшивых теорий, надуманных трактовок.

На Западе давно и настойчиво хотят пересмотреть итоги Второй мировой войны. Для чего необходимо пересмотреть роль и место каждого из ее основных участников, и прежде всего речь, конечно, идет об СССР (а с ним и о его правопреемнице — России). Если удается пересмотреть роль и место во Второй мировой войне Советского Союза — перевести его в статус агрессора и захватчика — это автоматически меняет роль и место России.

Победа — это наша гордость. Но нас хотят лишить этой гордости. Да не только лишить, но превратить то, чем мы многие годы гордимся, — в предмет нашего стыда и позора, в площадку для покаяния перед «жертвами агрессивного СССР». Народам бывшего СССР (и прежде всего, конечно, русскому) пытаются навязать своего рода Vergangenheitsbewa..tigung (у немцев есть такой появившийся после войны неологизм, означающий «преодоление наследия прошлого»).

Мистификаторы, рядящиеся в «поисковиков исторической правды», намереваются опровергнуть тот несомненный исторический факт, что война носила для СССР справедливый характер.

В лобовую историческую атаку никто не идет. Так же, как военно-политический агрессор неизменно измышляет себе оправдания, так и агрессор исторический придумывает благовидный предлог для своих «теорий» — «поиск исторической правды», «переосмысление прошлого», «недопущение ошибок прошлого», «предотвращение преступлений против человечности» и т. д. и т. п.

«Переосмыслители истории», как правило, подчеркивают, что их стрелы направлены не против России, тем более не против русского народа и других народов бывшего СССР, они-де хотят «открыть глаза» на «преступления коммунистической системы», к которым причисляют и «ее агрессивность на внешней арене». Тут впору вспомнить высказывание Александра Зиновьева о деятельности советских диссидентов: «метили в коммунизм, а попали в Россию».

Но идеологи Запада, развязывая «холодную войну» (да и, конечно, до нее), изначально метили именно в Россию как в геополитического конкурента-соперника, а не в коммунизм. Коммунизм, борьба с «коммунистической угрозой» выступали лишь ширмой, под которой велась геополитическая борьба с Россией. То же самое происходит и в ситуации с историей советского периода, Великой Отечественной и Второй мировой войн (для нас та война протекала в двух плоскостях — отечественной и мировой; с одной стороны, борьба за выживание, с другой — за свое достойное место на мировой арене).

Не с коммунизмом, не с советской системой и не с «коварным Сталиным» борются ныне «переосмыслители истории», метя в Победу 1945-го, а с Россией. Причем как с Россией сегодняшней, так и с той, какой она станет в будущем (а есть много «доброжелателей», мечтающих совсем стереть ее с политической карты мира).

Победа 1945 г. — это историческая память, в которой и величие, и гордость за свою страну. Но эта Великая Победа еще и достоинство народа в дне сегодняшнем и дне завтрашнем, один из важнейших факторов формирования национального менталитета: «Мы победители!», «Нас не поставить на колени!», «Мы право имеем!».

Та победа в войне — это то общее, что объединяет народы бывшего СССР. Это общая великая история. Общие жертвы. Общий праздник. Общая боль. Общая гордость. Но все общее — это основа для единства, интеграции. А цели у Запада (и разного рода «самостийников» в постсоветских республиках) прямо противоположные: расчленение и разобщение. Поэтому непрекращающиеся «исторические бомбардировки» Победы 1945-го, роли и места СССР во Второй мировой войне — это удары по общности народов, проживающих на этом пространстве.

Под сомнение берется сам характер войны, в частности — была ли она для нашего народа отечественной? Ведь если государство — агрессор (а именно такие представления навязываются об СССР и его роли во Второй мировой войне), то о какой войне за свое Отечество может идти речь? Подкидываются и «подсказки-ориентировки»: «война двух диктаторов, Гитлера и Сталина», в которой народы СССР оказываются «пушечным мясом».

Отнюдь не случайно во многих постсоветских странах ревизуется сам термин «Отечественная война», его пытаются подменить доминирующим на Западе «Вторая мировая». Ибо если Отечественная, то и Отечество единое. И раз одержали Великую Победу, то и единое Отечество было великим.

А задача состоит в том, чтобы вытравить из памяти народов бывшего СССР представления о едином Отечестве с Россией. Лишить гордости за то, что и твой народ внес вклад в это великое — и при этом общее — для всех народов бывшего СССР дело.

Ведь если та война — повод для стыда и унижения, кому захочется помнить о таком «общем», нести совместную ответственность за «преступное прошлое», совершать акты покаяния за «исторические злодеяния»? Наоборот, в подобных обстоятельствах возникает желание дистанцироваться, отгородиться, представить и себя «жертвой» исторических обстоятельств, которую «преступный режим» втянул в войну «против ее воли».

Именно к такой «исторической логике» подталкивают народы бывшего СССР «переосмыслители истории».

Неотъемлемой составляющей идеологии Западного мира является антикоммунизм. А Победа в Великой Отечественной войне напрямую связана с советским строем, с коммунистической системой. Коммунистический Советский Союз как государство, которое вело справедливую войну, не укладывается в рамки западной идеологии, навязываемой всему миру.

И действительно, СССР на Западе подается как «империя зла». А тут получается (в традиционном подходе к изложению событий Второй мировой войны), что эта «империя зла» одержала Победу в справедливой войне, освободила Европу от коричневой чумы.

Иосиф Сталин на Западе проходит как «негодяй», «убийца», «кровавый диктатор» и т. д. А тут он — Верховный главнокомандующий армии, победившей фашизм, освободившей Европу, т. е. государства, чья армия совершила благое дело. Как так?! Нелогично с точки зрения антикоммунистических подходов.

В связи с чем и прилагаются усилия к тому, чтобы поставить на одну доску СССР и Третий рейх, Гитлера и Сталина, вермахт и РККА. Но главное — навязывается тезис о «равной ответственности» нацистской Германии и коммунистического СССР «за развязывание Второй мировой войны».

Бурные процессы «исторических изысканий» конца 80-х — начала 90-х гг. ХХ в. постепенно стали переходить в плоскость политических оценок. Что, впрочем, было вполне ожидаемо — для того, собственно, и затевался процесс «поиска исторической правды» да «переосмысления истории».

Так, с 2008 г. в подписываемых президентом США прокламациях о «порабощенных народах» (эти филькины грамоты ежегодно распространяются Вашингтоном на основании закона, принятого еще в эпоху «холодной войны») появилось «новшество»: совершенно недвусмысленно были проведены параллели и по сути поставлен знак равенства между немецким нацизмом и советским коммунизмом, которые теперь стали трактоваться как «единое зло» прошлого века.

В 2006 г. доклад о «Необходимости осуждения преступлений тоталитарных коммунистических режимов» (а в первоначальном варианте осуждались «преступления коммунизма») рассматривался на сессии ПАСЕ и был справедливо расценен российской делегацией как антироссийский демарш. Тогда не прошло. И в итоговом докладе о «необходимости осуждения преступлений тоталитарных коммунистических режимов» соответствующие параллели исчезли.

23 сентября 2008 г. более 400 членов Европейского парламента подписали декларацию, в которой предложили провозгласить 23 августа (в привязке к дате подписания советско-германского договора о ненападении 1939 г., именуемого еще «пактом Молотова—Риббентропа») «днем памяти жертв сталинизма и нацизма». Инициаторами принятия документа явились представители стран «новой Европы» (депутаты Тунне Келам от Эстонии, Йожеф Сайер от Венгрии и Яна Гибашкова от Чехии). 2 апреля 2009 г. декларация была принята Европарламентом.

А 1 июля 2009 г. Парламентская Ассамблея ОБСЕ, «вспомнив» об «инициативе Европейского парламента объявить 23 августа, то есть день подписания 70 лет назад пакта Риббентропа—Молотова, Общеевропейским днем памяти жертв сталинизма и нацизма во имя сохранения памяти о жертвах массовых депортаций и казней», приняла резолюцию «Воссоединение разделенной Европы: защита прав человека и гражданских свобод в регионе ОБСЕ в XXI веке», в которой уравнивался сталинизм и нацизм, кроме того, звучал призыв к «международному осуждению тоталитарных режимов».

В частности, авторы резолюции «Воссоединение разделенной Европы» предложили считать, что «в XX веке европейские страны пострадали от двух мощных тоталитарных режимов, которые несли с собой геноцид и преступления против человечества, — нацистского и сталинского». Среди авторов была, к примеру, депутат литовского сейма Вилия Алекнайте-Абрамикене, известная инициативами по запрету использования в Литве советской символики.

От России ОБСЕ потребовала отказаться от «демонстраций во славу советского прошлого» (прозрачный намек на военные парады 9 Мая) и избавления от структур, «приукрашивающих историю» (речь, очевидно, шла о российской Комиссии по борьбе с фальсификацией истории). В Москве этот документ резонно сочли «политическим демаршем против России», оскорбительным антироссийским выпадом и «насилием над историей».

Почему-то 30 сентября, когда состоялся Мюнхенский сговор (1938 г.) между Англией и Францией — с одной стороны, нацистской Германией и фашистской Италией с другой — в Европе отмечать не додумались. А ведь тем актом на съедение агрессору отдавалась Чехословакия и открывались шлюзы для развязывания большой войны в Европе. Разве передача Судет Третьему рейху не способствовала развязыванию Гитлером Второй мировой войны, не стала одной из важнейших вех в том процессе, который впоследствии привел к геноциду и массовым преступлениям против человечества?

К слову, 30 сентября 1938-го была подписана англо-германская декларация о ненападении, т. с. пакт Гитлера—Чемберлена. Почему бы об этом документе не вспоминать ежегодно? Или, скажем, об аналогичной франко-германской декларации от 6 декабря 1938-го? Или, может, есть смысл отмечать 18 июня — день, когда было подписано англо-германское морское соглашение (в 1936 г.), санкционировавшее расторжение Гитлером военных ограничений Версальского мира и легитимизировавшее усиленную милитаризацию Третьего рейха?

А почему не 2 июля? К Европе это, конечно, отношения не имеет. Но сам факт сговора с агрессором да легитимация его (агрессора) действий по осуществлению геноцида! Речь о пакте Арита—Крейга от 2 июля 1939-го — эдаком себе «Дальневосточном Мюнхене» (подписано японским министром иностранных дел Арита и английским послом в Токио Крейгом). Согласно тому соглашению Англия признавала «нынешнее (т. е. на середину 1939-го. — С. Л.) положение в Китае и особые нужды, имеющиеся у оперирующих в Китае японских вооруженных сил» и обязалась, что «не будет поощрять какие-либо акты или мероприятия, мешающие японским вооруженным силам в Китае в удовлетворении этих нужд». Все это, отметим, после нанкинской резни (1937 г.), после других преступлений против человечности, массово совершавшихся японскими военными в Китае (которые ничем не отличались от того, что впоследствии будет творить Гитлер в Европе). И ничего — Англия признавала эти «особые» военные нужды Японии. Взамен Япония гарантировала британские экономические интересы в регионе, например, относительно концессии в Тяньцзине. Т. е. налицо англо-японский договор о разделе сфер влияния в Китае.

Или вот еще дата для «отмечания» — 9 октября. Тоже имеет непосредственное отношение к «Воссоединению разделенной Европы». В тот день в 1944-м Черчилль предложил Сталину свое знаменитое «процентное соглашение» (подчеркну: не «кровавый тиран и агрессор» Сталин предложил Черчиллю, а наоборот). Идея Черчилля состояла в том, чтобы разделить сферы влияния на Балканах в следующем соотношении: Румыния — 90% влияния России, 10% — другие; Греция — 90% влияния Англии (в сотрудничестве с США), 10% — другие; Югославия и Венгрия — 50 на 50%; Болгария — 75% влияния России, 25% — другим странам.

Если уж сталинизм, как настаивают иные «переосмыслители», это неизменно — «геноцид и преступления против человечности», то, очевидно, есть смысл посадить на историческую скамью подсудимых и «соучастников» Сталина — того же Черчилля, например. И точно так же осудить «черчиллизм». А заодно, видимо, и «рузвельтизм». Ведь и Рузвельт был союзником Сталина, делил мир. Ведь Ялтинско-потсдамская система послевоенного мироустройства была не чем иным, как разделом сфер влияния между великими державами.

Но нет, за уши притягивают именно дату 23 августа, чтобы уравнять Сталина и Гитлера, а следовательно — коммунизм и нацизм, СССР и Третий рейх — «несущих равную ответственность за развязывание Второй мировой войны». А поскольку нынешняя Россия является правопреемницей СССР, то ответственность естественным образом ложится и на нее. И ответственность, конечно же, не только историческая, но и материальная — желающих получить компенсацию за «советскую оккупацию» хватает (в странах Балтии уже и калькуляцию провели). Для последнего следует «обосновать», что СССР был не освободителем Европы от нацистского ига, а «оккупантом», как и Третий рейх. Видимо, не случайно в авангарде принятия вышеуказанных резолюций шли представители т. н. «новой Европы».

Заметим также, что тезис о приравнивании СССР и Третьего рейха с энтузиазмом подхватывается в странах «новых демократий» (из числа бывших советских республик и экс-членов Восточного блока) в т. ч. и для оправдания сотрудничества с Гитлером в годы войны. Одни страны (например, Венгрия и Румыния) непосредственно воевали на стороне нацистской Германии. В других случаях коллаборационистами выступали организации, которые ныне пытаются героизировать, например, ОУН-УПА на Украине. А в странах Балтии так и вовсе официально чествуют бывших эсэсовцев.

«Наше дело правое!» — так заявил Вячеслав Михайлович Молотов в своем знаменитом выступлении 22 июня 1941 г. Эти слова стали и знаменем, и символом, и философией той во всех отношениях справедливой Отечественной войны, которую вел советский народ. Они наполняли ту войну глубоким смыслом. Именно в рамках тезиса «Наше дело правое!» советские народы отстояли свою страну, разгромили и изгнали захватчиков со своей территории, освободили от фашизма половину Европы и водрузили Красное знамя над поверженным рейхстагом.

Но для нацистских прихвостней и тех, кто ныне занимается их глорификацией, поставить знак равенства между нацистской Германией и коммунистическим СССР, возложить равную ответственность на Третий рейх и Советский Союз за развязывание Второй мировой войны означает во многом оправдать собственный коллаборационизм и соучастие в преступлениях нацистов. Мол, хотя и сотрудничали с преступным режимом, но боролись с другим, «который был ничуть не лучше», помогали одному агрессору, но и противная сторона-де выступала в той же ипостаси.

Вот потому фальсификаторы всех мастей пытаются ныне «переосмыслить» и «переоценить» события той великой для народов бывшего СССР эпохи — уценить и обессмыслить наше дело правое, лишить Советский Союз исторической правоты, отобрать Победу 1945-го у воинов-освободителей и их потомков. Согласиться — означает предать память своих дедов и прадедов, принять, что они вели несправедливую войну, а значит, поставить под сомнение и все то наследие, духовное и материальное, что оставили нам предки, признать свою историческую неправоту, лишиться обоснования своих исторических прав на очень многое, включая и территории.

В гордом и великом празднике 9 Мая заключена целая историческая концепция — наша собственная система взглядов, наши способы понимания явлений и событий, которую можно выразить все теми же словами «Наше дело правое!». Поэтому отстоять 9 Мая — это защитить то простое положение вещей, при котором наша история есть «Наше дело правое!». И только в этом случае можно рассчитывать, что, как и в мае 1945-го, историческая «Победа будет за нами!».


тэги: День Победы





Главная 2014-2024 © Штуки-Дрюки Все права защищены. При цитировании и использовании материалов ссылка на Штуки-Дрюки (stuki-druki.com) обязательна. При цитировании и использовании в интернете гиперссылка (hyperlink) на Штуки-Дрюки или stuki-druki.com обязательна.